ФАКультатив - Татьяна Донченко

Я едва высидела до окончания пар. Рисовала незамысловатые узоры на пустых страницах, вместо того чтобы писать на них лекции. Набросала неплохой скетч Светки карандашом. Срисовывала с нее, пока она не видела. Нравятся мне ее густые веснушки и рыжие волнистые волосы, стриженные под каре. Она симпатичная, буквально создана для того, чтобы с нее писали портреты. Жаль она не осознает этого. И чего ей только нужно от меня: неприметной девочки-невидимки? Я с первых дней пытаюсь держаться особняком, прячусь, как добросовестный социопат, но Муравьева повсюду находит меня. И почему-то считает нас лучшими подругами.

К декану я пошла без энтузиазма, подозревая, что разговор будет не из приятных. Знаю, что у меня отвратительные оценки, но мне на них плевать. Как, собственно, на всех и вся…

— Можно? — я зашла в кабинет, когда Виктория Антоновна позвала и пригласила сесть напротив.

— Марьяна, — тяжело вздохнула женщина, опираясь подбородком на сложенные в замок руки. Видимо, думала, так ее второй подбородок будет выглядеть меньше. Наивная. — Расскажи, как твои дела?

— Нормально, — я повела плечом, смахивая с себя неприятные мурашки. Взгляд у этой женщины, конечно! Пронизывает насквозь и пригвождает к стулу, как муху острой иглой.

— Как успехи?

«А то вы не знаете!» — спасибо, спасибо моему мозгу за то, что он вовремя дал сигнал зубам прикусить язык. Я поежилась и оглядела кабинет. Столько книг! С ней может потягаться только моя тетя Таня. Вот уж у кого библиотека так библиотека!

И почему в этом кабинете так жарко?

Я хотела скинуть с головы капюшон, но передумала. Не хотелось открывать лицо перед человеком, который намерен во что бы то ни стало заставить его покраснеть.

— Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: — вздохнула Быкова. — Я не хотела этого делать после первого семестра, учитывая твою историю…

Ну вот, началось. Кто-то снова меня жалеет. Последнее, чего хочется ребенку, не так давно потерявшему родителей, это жалости к себе.

— Скоро летняя сессия, ты понимаешь, что с твоими оценками не сможешь ее закрыть?

— Еще только конец марта, — сухо замечаю я. В горле как будто пустыня. Воды так хочется, хотя бы глоточек!

— Поэтому я и подняла эту тему сейчас. Пока ты еще можешь исправить оценки и наверстать программу.

Чушь! Была бы ее воля, она бы меня прямо сейчас вышвырнула! Наверняка просто побаивается влияния Иванова в университетской среде. У нее не поднялась рука взяться за меня, его протеже, в первые полгода. Зато теперь она наверняка мысленно потирает руки.

— Вы хотите меня выгнать?

— Если ты исправишь оценки и сдашь все зачеты, то у меня не будет повода…

Понятно. Я на грани позорного отчисления. Повод всегда можно найти.

— Табель я уже отправила твоим опекунам, — голосом, полным сожаления, призналась декан.

О, нет!

Я впервые встретилась взглядом с этой женщиной и не смогла вынести искорок триумфа в ее якобы сочувствующих глазах. Подавив желание отвернуться, я сощурилась и мысленно представила, как поджигаю ее плотно начесанную макушку, обильно покрытую лаком для волос. Вспыхнуло бы знатно!

Я не жестокая, нет. Просто не люблю, когда на меня проецируют свои неудовлетворенные амбиции. Да, Быкова декан, а Иванов нет. Она своего добилась, вероломно украла желаемое кресло, буквально само идущее под задницу профессора Иванова. Какой скандал был! Еле замяли! Только вот, вслед за должностью расположение коллег Быкова так и не заполучила. Само собой, как приложение к должности такое не появляется. Уважение — это штука, над приобретением которой трудишься всю жизнь. Мало только получить его, нужно еще работать в поте лица, чтобы не потерять. Уж я-то знаю.

М-да, жаль только теперь дома скандала не избежать. А как расстроится тетя Таня!