Единое правление - Кайли Кент

Глава первая

Тео

Я не знал, Ти…

Слова гребаного Эла Донателло крутятся в моей голове снова и снова всю дорогу домой. К черту его и его гребаное заявление. Как, бл*дь, моя мать сделала это? Как Эл Донателло стал моим отцом? Я — Валентино. Я не гребаный Донателло. Все, что я знаю, — это Валентино.

Я твой отец.

К черту это. Мне нужно выпить, черт возьми. Разомкнув объятия спящей Холли, я выхожу из спальни в салон самолета. Как только погасло табло «пристегнуть ремни», я унес Холли в спальню, чтобы изолировать нас от всех. У меня нет настроения находиться рядом с кем-то еще. Я будил Холли каждые два часа, как велел доктор, и каждый раз чувствовал себя дерьмом. Она моргает мне в ответ, смущенная. Напуганная. А потом снова начинает плакать. Ей требуется не меньше часа, чтобы снова заснуть.

И вот я здесь, со словами этого ублюдка, застрявшими в моей гребаной голове, в то время как Холли страдает из-за того, что я отвез ее куда не следовало. Я никогда не прощу себе, что привез ее в поместье Донателло. И не думаю, что она когда-нибудь простит меня.

Нео поднимает глаза, когда я беру с барной стойки бутылку и бокал. Он встает, подходит ко мне и наливает себе тоже.

— Как она? — спрашивает он, глядя в сторону хвоста самолета, где спит Холли.

— Не подлежит восстановлению, — отвечаю я, откидывая голову назад. Это действительно так? Неужели мне удалось сломать единственное хорошее, что у меня было в жизни?

— Она крепче, чем ты думаешь, Ти. Она справится.

— Будем надеяться, что ты прав. — Еще одна порция виски отправляется в мое горло. Я даже не чувствую жжения, которого так ждал.

— А ты как? Знаешь, это может быть неправдой… Твоя мать могла наговорить всякой ерунды, а может, он просто ошибся — не так ее понял.

Мы не говорили о том, что сказал Донателло. Нео был свидетелем всего произошедшего. Если это правда, то мой кузен станет законным наследником империи Валентино. Если это правда, то я даже не Валентино. Единственное, в чем я всегда был уверен. То, что буквально определило все мое существование, было неоспоримым фактом с момента моего рождения. Я был наследником Валентино. Однажды я стану главой семьи. Мой отец вдалбливал мне это при каждом удобном случае. Я не отвечаю Нео, а вместо этого отношу бутылку и бокал в спальню.

По дороге меня останавливает мама.

— Тео, как Холли? — Я смотрю на нее, и она вздрагивает от моего пристального взгляда. Хорошо. Я никогда не причинил бы ей вреда, но, черт возьми, сейчас я чертовски зол на эту женщину. Ее лицо бледнеет, а руки трясутся. — Ты знаешь? Он сказал тебе, да?

Я вижу правду в ее глазах, беспокойство на ее лице.

— Главный вопрос: почему, черт возьми, ты этого не сделала? — Я шагаю мимо ее кресла. Я не могу сейчас с ней разговаривать. Тихо вхожу в спальню. Холли все еще спит. Как раз в тот момент, когда я собираюсь закрыть дверь, в комнату вваливается Нео. — Если ты ее разбудишь, я тебя пристрелю на хрен, — шиплю я на него.

Он бросает взгляд на кровать, и я вижу, как в его глазах мелькает что-то нечитаемое.

— Ладно, но ты не будешь проходить через это дерьмо в одиночку, Ти. Если хочешь кого-то ударить, выместить на ком-то свою злость, то ударь меня. Я выдержу.

— Я хочу, чтобы когда мы сойдем с этого самолета, ты увез мою гребаную мать подальше от меня. Я не могу сейчас на нее смотреть. Я должен позаботиться о Холли. Я не могу справиться с этим дерьмом, с последствиями, со всем этим… Вдобавок ко всему, моя жена на первом месте.

— Она сильная, Ти. Гораздо сильнее, чем ты думаешь. Она справится. Что именно ты планируешь делать, когда мы вернемся в Нью-Йорк? Уверен, что другие семьи уже знают… Возможно, до них дошли слухи, что их маленькая затея — что бы это за хрень ни была — не прошла, как планировалось.