Кошкин муж - Таня Балер (2023)

— Я же тебе уже много раз рассказывала. Бывало, у нас это в каждой комнате происходило, и мы со Стасиком могли лишь радоваться, что в кухню только звуки доходят. А если нет ни звука, ни картинки — то это уже хорошо.

До конца Дубравин младший не представлял себе, в какой вакханалии жила его жена, искренне веря, что настолько эксцентрично милые Кошкины вести себя не могли, и она преувеличивает.

Тогда напрашивается вопрос, зачем он согласился через женитьбу обеспечить её личной комнатой в своей квартире, если не из сострадания к тяжкой доле?

У него был свой мотив. А может, даже несколько, но об этом позже.

— Мой отчим на гитаре играл и меня немного научил, — услышала Люба, когда они уже поднимались в лифте.

— Я знаю, — ответила она правду от неожиданности.

Не то чтобы они притворялись, что прошлого не существует, но межу ними словно был негласный пакт о том, чтобы не обсуждать и не вспоминать то, что было сделано, сказано и услышано до того, как они решили расписаться и жить вместе. Это не жизнь с чистого листа, где они только познакомились, но что-то из серии: «прошлое должно оставаться в прошлом».

— Ты этим интересуешься? Я видел, Виктор вам аккорды показывал, — продолжил свою мысль Стас.

— Он одной из Таниных подруг показывал, мы просто рядом оказались. Она попросила у него частный урок, похоже, надеясь на свиданье наедине, а он, наивняшка, намёка не понял и начал ей что-то объяснять и показывать.

— Или понял, но она ему не понравилась, — открыл он дверь и отошёл, пропуская жену войти в квартиру первой. — Иногда лучше притвориться дураком, чем объяснять, почему нет, обижая девушку.

— Думаешь, притворился? К нему Маша подсела, она интересная.

— И навязчивая.

— Она и к тебе с каким-нибудь предложением подходила? — заинтриговала Любу данная мужем характеристика.

— Я женат, — разувшись и повесив куртку, напомнил Стас.

— Ты уходишь от ответа?

— Когда мы собирались в какой-то праздник на шашлыки в лесу, она несколько минут рассуждала, что ты счастливая женщина, потому что я твой муж. Потом погладила меня по руке и спросила, нет ли у меня брата-близнеца.

— А ты что?

— Сказал, что нету, и ушёл, — пожал плечами он и направился к своей комнате.

Люба нашла в памяти воспоминания о шашлыках, где присутствовала подруга старшей сестры, и рассмеялась:

— Да ты не ушёл, а сбежал! Сказал, что голова разболелась, и завтра рано утром надо будет с кем-то важным созвониться.

— Ты сама предложила уйти, я только в сторону отошёл, чтобы в тишине побыть.

— Ты меня вынудил. Ходил там с постной миной между деревьев, на головную боль пожаловался. Что мне оставалось? Только попрощаться за нас двоих и доставить тебя домой. Ты мой муж, это мой долг, — подмигнула она. — А ещё к тебе кто-то из наших общих знакомых подкатывал? Я имею право знать.

— Никто, — затряс головой Стас, кажется, даже возмутившись тому, что она допускает такую возможность, и повторил. — Я же твой муж.

— Я должна предупредить Машу, что знаю, что ты ей симпатичен? — спросила Любовь его как более старшего и опытного в вопросах взаимоотношений полов.

И он не отмахнулся, а предложил продолжить беседу в кухне. Они устроились за столом, положив между собой открытую пачку солёных крендельков, и принялись обсуждать эту неоднозначную тему.

— Маша ничего такого не сказала, открыто на меня не вешалась, а сейчас ей нравится другой.

— А если она узнает, что ты тоже гитару держать умеешь, и устроит на тебя охоту?

— Не устроит. И откуда ей знать о гитаре?

— А Таню не нужно предупредить, что вхожая к ней в дом подруга не уважает чужие брачные узы?

— Уверен, Таня знает, с кем дружит, — вздохнул Стас и закинул в рот кренделёк. — И Вадим жену ни на кого не променяет, за них не беспокойся.