Кошкин муж - Таня Балер (2023)

— …в ресторане столик закажу.

— Мне сегодня никуда не хочется идти. Я не передумала, всё в силе, но давай завтра?

— Завтра мы к твоим родителям идём. Рождественский обед у них, помнишь?

— Тогда послезавтра в ресторан?

— Окей.

Муж завершил звонок, не выказав недовольства её отказом, а Люба всё равно почувствовала себя динамщицей. Согласилась попробовать и ничего.

И ведь не специально! Она ещё от дороги не отошла, выходить из дома нет никакого желания. Надо будет ему это объяснить.

Объяснений не потребовалось!

Стас приехал с готовой едой и бутылочкой сладкого вина и предложил ужинать не за кухонным столом, а за журнальным в его комнате и в пижамах. Такой тихий семейный вечер.

Насытившись и убрав посуду, они вернулись на его диван к просмотру фильма. А когда пошли титры состоялся короткий диалог:

— У меня места двоим хватит.

— И у меня тоже.

— Может, ты у меня поспишь? Со мной.

— Нет. У меня своя постель есть. Лучше ты ко мне приходи.

— Ты не шутишь?

— Я зубы почищу и лягу спать. Если хочешь, ложись рядом.

Так ночь с шестого на седьмое они снова провели вместе.

— Вы не ссорились? В дороге всегда нервы, легко можно сорваться и сказать что-нибудь обидное.

Новогодние подарки вручены, праздничный обед съеден, подробности о житие-бытие Дубравина старшего пересказаны, и мать семейства со средней дочерью на кухне мыли посуду и заваривали чай к шарлотке.

— Не ссорились.

— Тогда ещё от каникул не отошли, поэтому такие странные, — заключила Софья.

— А мы странные?

— Вы со Стасом напряженные, будто что-то не поделили.

Вот тебе и на.

— У нас всё хорошо. Никаких ссор, мам, честно.

Свидание с мужем

Отношения вышли на…

Нет, ещё не вышли. Но могут выйти.

Отношения постепенно выползают на новый уровень, могут стать такими, какими их считали окружающие. Так с чего теперь эти самые окружающие подозревают напряжение и ссоры? Бред какой-то.

Следующим днём должно было состояться свидание. И не состоялось.

У Любы был первый в году рабочий день, у Стаса не первый, но не менее загруженный. И вёл он себя странно.

Когда муж позвонил в начале четвёртого, предупредив, что возникли срочные дела, и домой он доберётся только после восьми, Люба его успокоила, сказав, что она тоже задержится, устала и с удовольствием проведёт остаток вечера, лёжа дома в тишине. После окунания в шум и заботы родной конторы, она бы и от одиночества не отказалась, но эти слова остались при ней. Это уже будет совсем грубое и откровенное динамо.

Лишнего Любовь не взболтнула, поэтому дальнейшие действия Стаса были странными.

Он ей звонил. Не писал, а именно звонил с пяти до половины седьмого аж трижды, уточняя, когда она закончит дела и соберётся домой, чтобы отправить за ней водителя.

Для порядка Кошкина отказалась от использования рабочей машины в личных целях, но вяло и быстро передумала. А он будто посчитал, что жена забудет позвонить или, не предупреждая, решит добираться самостоятельно. В общем, творилась какая-то лабудень.

И когда она села в приехавшую за ней машину, водитель согласился с её предположением, что проще было бы вызвать такси, чем гонять его.

— … ждал. Обычно, я после шести уже свободен.

— А Станислав Станиславович как? У вас там всё спокойно? — уточнила Люба.

— Всё как обычно, — ответил мужчина, который был водителям ещё при Викторе Станиславовиче, ведь Люба точно видела его на корпоративе ещё в свою бытность дочери Кошкиных, а не жены Дубравина младшего. — А правду говорят, что Викторович жениться собрался?

— А вы откуда знаете? — не могла представить, что Стас вот просто ради трёпа делится такой личной информацией. Да и папа её не сплетник, чтобы о старом друге в коллективе распространяться. Так откуда утечка?