— На свадебный пир царевича Пелея и нимфы Фетиды собрались практически все боги Олимпа, но богиню раздора, Эриду, по понятным причинам не пригласили. Обиженная таким отношением Эрида решила отомстить, и подбросила гостям золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» надеясь посеять между богинями раздор. — вздох. — ее план сработал, между тремя богинями: женой Зевса Герой, Афиной и Афродитой возник спор. Все они претендовали на яблоко считая себя «прекраснейшей». Богини обратились к Зевсу, но тот отказался судить жену и дочерей, и отправил их к некому пастуху Парису. — я снова отпила глоток вина и посмотрев на Нину, похлопала по месту рядом с собой на кожаном диване подзывая ее ближе, и она подошла, смущенно отводя взгляд от зрелища. — Когда Парис в одиночестве пас стада, пред ним предстал Гермес в сопровождении трех богинь. Не удивительно, что сначала юноша испугался, но Гермес объяснил ему, что по поручению самого Зевса, он должен рассудить какая из богинь достойна звания «Прекраснейшей» и присудить ей золотое яблоко. Не смотря на первоначальную скромность, Парис, с разрешения Гермеса, сказал богиням скинуть одежду и показаться перед ним абсолютно нагими. Но все три женщины оказались одинаково прекрасны. Тогда, каждая из трех богинь стала убеждать Париса присудить золотое яблоко ей.

— И что же предложили богини? — Нина склонила голову на бок.

— Гера пообещала Парису власть над всей Азией, Афина — военные победы и славу, Афродита пообещала наградить его любовью любой женщины, которую он выберет. При этом она во всей красе описала ему прекраснейшую из всех женщин, жену спартанского царя, Елену Прекрасную. После рассказов о красоте девушке, Парис заочно влюбился в Елену и присудил золотое яблоко раздора Афродите с условием что она поможет ему привезти Елену в Трою. Снова победил секс. — я ухмыльнулась. — как-то так и никак иначе. Афродита получила яблоко, Троя и троянцы пали, Гера и Афина впервые оказались в одной лодке. Иронично, правда?

Нина ничего не ответила, потому что мы обе были прикованы в этому зрелищу через стену. Для нее это, как просмотр какой-нибудь хорошенькой порнографии, а для меня? А для меня очередная ступень становления личности. Мой супруг неистова целовал губы моей матушки. Как он, черт возьми, на это решился? Как вообще смог переступить через этот страх, до сих пор не пойму, каждое его действие было для меня, как будто я была в тумане. Мама совершенно не сопротивлялась и даже больше, ее аккуратная ладонь нежно ласкала его член, от чего тот сразу принял «боевую стойку». Языками сплетаясь не хуже, чем актеры какого-нибудь ретро порно, они не отрывались от этого увлекательного занятия, и в мгновение ее личико опустилось вниз и жаркие, мокрые от слюны губы обхватили головку его члена и она сосала с таким упоением, как никто никогда прежде этого не делал на моей памяти. Она то резво заглатывала его целиком, то полностью освобождала его из своего жаркого рта и вылизывала языком проходя по всему стволу, то ласкала головку нежно щекоча его кончиком язычка. Ее старания не прошли бесследно и вскоре мой супруг излился ей прямо в ротик и…к моему дикому удивлению, она проглотила все гордо подняв голову и посмотрев проникновенно в его глаза…

— Ну что ж, Парис, ты сам выбрал дорогу…не быть тебе могущественным Богом. — вздохнула я. — представляешь, сделай Парис совершенно другой выбор и история сложилась бы иначе. В этом есть парадокс нашего выбора. Кстати, про раздор, — я посмотрела на Нину и она медленно повернулась ко мне вполоборота. — что там сейчас творится в твоих сложных отношениях?

— А, — Нина покачала устало головой. — с Артуром все хорошо, и жаловаться не приходится, но, знаешь, Вадим так и крутиться рядом. Так назойливо, что, если честно, я иногда сомневаюсь в своем выборе, но потом вспоминаю, что у Вадима есть Полина и все сразу становится на свои места. Сразу вспоминаешь, что ты любовница и большим никогда не станешь.