Карт-Бланш - Виктория Роа

Моя страсть…моя страсть разгоралась все больше и больше, стоило мне пройти вдоль увешанных собственными картинами стен. Каждый кого я рисовала — прекрасен…если бы сейчас, да каждого из них увидеть в реальности в этом самом естестве их обнажённых натур…но нет, увы, реальность сильно отличалась от плода фантазий. Я смотрела на картины, на нарисованные натуры — изумительные, прекрасные, да черт возьми, совершенные картины. Изображая каждого в образе греческого бога, я словно истинная Афродита кружилась посреди зала привлекая внимание пришедших гостей. Да, я видела не своих знакомых, а истинных Богов, что прожигали меня взглядом с каждого полотна…от любвеобильного Зевса, чьей я никогда не буду, до Ареса…до него…до его властного, требовательного и такого любимого взгляда. Он…Арес….мой муж…огромный мужчина, с рельефом пресса, крепкими мышцами по всему телу, правильными и такими резкими чертами лица и грозным взглядом от которого леденела душа у самого стойкого и смелого среди всяких героев…и я…я рядом с ним такая миниатюрная, с изящными ласковыми запястьями, и пышным телом умудрялась совмещать в себе грацию пантеры и гибкость змеи, нежные изгибы тела, и сказочное личико обрамленное волнами золотых волос…почему ты такой идеальный? Нельзя было даже поверить в то, что ты был моим…ох, Арес, Арес…и как только я придумала тебя?

Все мое сознание помутилось…мы сливались телами, создавая невероятные позы, доступные лишь одним Богами, увеличивая удовольствие друг друга. Каждый новый толчок заставлял небо разразиться молниями, а крик наслаждения отзывался громом…обнимая его тонкими ладонями, он увлек меня за собой перекатившись на спину, и теперь, выпрямившись, я гордо восседала на нем, могучем и непобедимом властелине войны. Его чарующая улыбка тронула мои полные губы и я прикрыла от удовольствия глаза….и желание…желание получить больше. И проведя тонкими, длинными пальцами по массивной груди оставляю ноготками ровные полоски на смуглой коже покрытой шрамами бесчисленных битв. Он изогнулся всем телом и поднял меня вверх, и я сильно схватилась за его торс руками, согнув ноги в коленях, сильно сжимая его бока издавая восторженный крик.

— Богиня… — взревел Арес так, что казалось, содрогались стены самого Олимпа. — умоляю тебя… — его голос, возбужденно подрагивал и срывался на гулкий стон.

— Умоляй. — игриво прикрикнула я на него своим чистым, музыкальным голоском.

— Разреши же мне доказать свою любовь…

— Не разрешаю! — игриво засмеялась я. — я тебе не верю.

— Богиня… — голос война был похож на шепот жалкого раба, молящего о милости не казнить… — я твой раб. Я все готов бросить к твоим прелестным ногам.

…и только на земле в это время шел настоящий ливень, затопляя поля, улицы, города, небеса гремели и освещали вечернее небо вспышками молний, а люди знали, что на вершине Олимпа в очередной раз предаются плотским утехам Бог Войны Арес и верная ему Богиня Любви Афродита…если бы он только знал, что снится мне по ночам, как его голос, сладострастные прикосновения сводят меня с ума. Он был вылеплен самим Богом…его изумительные черты пленили бы любую женщину, но только ты почему-то выбрал меня…изумрудные глаза, волосы твои по всему телу словно шелк…крепкая грудь и все тело будоражили женское естество…Так бывает, когда эмоции рвутся наружу, эмоции рвyтся наружу. В таком случае говорят о переиз6ытке чувств, а 6ывает ещё по-дрyгомy: предчувствие, предощущение чего-то грядущего, неотвратимого: déjà vu. После смерти отца, я по настоящему поняла, что такое одиночество. К чему я это? Да откуда мне знать…но спустя несколько минут, я все же вернулась к Стасу и Росс.

— Да, Вы, мой дорогой, как монах. — улыбнулась Росс медленно отпивая из своего еще первого фужера шампанское. — только о развитии, да о буддизме. И давно у Вас это? — ее взгляд щурился. — о, Поль, тебе лучше? Ты так резко нас покинула, но я не стала плестись за тобой, подумала, что…