Между нами пламя - Кира Сорока

Мне почему-то хочется её похвалить. Но она и ухом не ведёт, будто это её не касается, и сразу уходит из столовой.

Едим молча. Юлиана пролистывает новостную ленту в телефоне, который лежит рядом с её тарелкой.

– Тебе здесь не скучно? – доев, отодвигаю от себя тарелку.

– Богатым не бывает скучно, – ёрничает сестра. – Ты бы тоже быстро привыкла.

Не думаю... Не думаю, что смогла бы выйти замуж за мужчину вдвое старше меня. Но я, конечно, помалкиваю, чтобы её не обидеть.

Внезапно в столовую вваливаются Грозный и его друг. Посмеиваясь над какой-то шуткой (а может, и просто так), садятся за стол. Тут же появляется Вера с подносом и ставит перед парнями тарелки. И это не крем-суп, а сочные стейки. От умопомрачительного запаха у меня внезапно и очень громко урчит в животе. Грозный, сидящий ближе ко мне, явно слышит этот позорный звук и усмехается.

– Накормите её уже кто-нибудь!

Берёт один из стейков, кладёт его на пустую тарелку и ставит передо мной.

– Так и быть – я сам накормлю.

Козёл... Я не буду это есть!

На столе полно разной еды, но у меня резко пропадает аппетит. Вытерев губы салфеткой, собираюсь встать, но Юлиана удерживает меня, сжав запястье.

– Он этого и добивается, маленький су... – проглатывает ругательство, буравя взглядом Егора. – Всё равно ты уедешь, а мы останемся! – говорит ему. – Иначе приедет твой отец, и ты отлично знаешь, что будет потом.

Егор аккуратно отрезает ножом кусочек стейка, кладёт его в рот и медленно жуёт. Его губы блестят от мясного сока. Он облизывает их кончиком языка и расслабленно отвечает Юлиане:

– Ты забываешься, мамочка. Напомнить тебе кое о чём? Похоже, ты запамятовала о компромате...

Сестра вспыхивает, словно спелый помидор. Отпускает мою руку, садится прямо и больше не смотрит на своего пасынка, сосредоточенно поедая авокадо.

Я смотрю то на неё, то на него. Она собирается как-то ответить? И о чём он вообще говорит? Компромат? На неё? Бред какой-то...

Парни быстро расправляются со стейками и покидают столовую. Следующую пару часов их не видно и не слышно, и я понятия не имею, где и чем они заняты.

Мы с Юлианой прогуливаемся по саду. Она показывает мне территорию особняка, которая оказывается просто огромной.

– Наверное, ты этого не помнишь, – внезапно говорит она, улыбнувшись, – но когда-то мы тоже жили за городом.

– Я знаю...

Не помню, потому что мне было всего три года. Но папа пару раз упоминал о том, что раньше у нас был загородный дом, а не квартира. О том, что с домом стало, он не говорил. А я не спрашивала, потому что тема о тех годах была очень болезненной. Тогда с нами ещё была мама...

Мы устраиваемся в беседке недалеко от навеса, под которым стоит мотоцикл. Белая спортивная машина отсутствует.

– Ну слава Богу! – восклицает Юлиана, тоже заметив пропажу. – Эти двое наконец-то свалили.

– Ты уверена?

– Да. Аверьянов не уехал бы один. Он шагу не ступает без своего Егорушки, – язвительно сюсюкает она. – Не представляешь, как тяжко мне приходится, когда Егор собирает тусовки у нас дома. Иногда это толпа из двадцати человек... Да что там двадцати... Из пятидесяти! И все такие же, как эти двое. Наглые, дерзкие, с похотливыми глазёнками. Неандертальцы чёртовы! Непонятно, когда они уже повзрослеют...

Я прокашливаюсь и решаюсь задать вопрос.

– О каком компромате говорил Егор?

Юлиана мгновенно напрягается и отводит взгляд.

– Неважно.

Встаёт с удобного кресла и, поманив меня за собой, уходит в дом.

Что ж... Значит, не расскажет.

* * *

Я безуспешно пытаюсь дозвониться до Тимофея. Его телефон отключён. Скорее всего, разрядился. Тим часто забывает его зарядить. Да и занят он сейчас. Футбол – его страсть. Иногда я даже немного ревную к нему. Но потом вспоминаю о своём отце – таком же фанатике футбола. Отца я очень люблю.