Мой друг - Оливия Лоран

— Они нам тоже пригодятся, — предупреждает вкрадчиво.

Меня заливает жаром, лицо предательский пылает. Стараясь скрыть собственное смущение, упускаю момент, когда он заканчивает с салфетками и выжидающе смотрит на меня с блуждающей улыбкой на лице.

В порыве безумным чувств кидаюсь на него, толкаясь в грудь и заваливая на кровать. Седлаю сверху и быстро заползаю руками под футболку, с острой потребностью ощутить тепло его тела. Скольжу по торсу выше, добираюсь до твердой груди и натыкаюсь на продолговатый, грубоватый и бугристый участок кожи.

Артём глухо стонет и морщится, словно от боли. Резко одергивает мою руку, вцепляясь в запястье железной хваткой. Не чувствуя дискомфорта, теряюсь от такой реакции.

— Что там? — выдаю с неясной тревогой в голосе, что стремительно окутывает меня и заставляет сжаться сердце.

— Прости, — выпускает мою руку, растирая пальцами ноющее запястье. — Не больно?

— А тебе? — спрашиваю в ответ, снова пытаясь стянуть с него футболку.

По началу пресекает мои попытки, а затем тяжело выдыхает, смотрит куда-то в потолок, закусывая нижнюю губу, а затем раздевается сам.

Застываю в немом шоке, впиваясь невидящим взглядом в свежий рубец в области сердца. Перед глазами все плывет, очертания размываются. Грудь сдавливает судорожными спазмами, перекрывая воздух в легких. Чувствую, что нахожусь на грани истерики, когда распознаю надломленный голос Артёма:

— Иди ко мне…

Глава 28

Спойлер:

— Я хочу… — снова терзаю нижнюю губу зубами, но так и не решаюсь закончить. Опуская глаза, предупреждаю: — У меня опыта… ноль.

Милана

Медленно тянусь к Артёму ближе, утыкаясь лицом в шею и легко касаясь рукой плеча. Хотя во мне, напротив, все бурлит от безумного желания накинуться на него с удушающими объятиями, словно от этого может стать легче. Закусывая губы, отчаянно сдерживаю слезы.

Меня захватывает дикий ужас, стоит только представить, через что ему пришлось пройти в одиночку. Стараюсь не думать, что сама же и виновата в том, что не оказалась рядом.

Ведь он приезжал ко мне…

Когда горло отпускают плотные тиски, и я обретаю возможность выдавать помимо всхлипов и сдавленного мычания более-менее внятные звуки, складываю их в слова.

— Так это правда? Ты… Ты попал в какую-то аварию? Поэтому исчез и не выходил на связь? Что случилось? — говорю первое, что приходит на ум.

Но он не спешит делиться со мной. Кажется, словно отгораживается, отдаляется… От чего на душе становится так плохо, так нестерпимо тяжело, так мучительно больно… И я уже не могу остановиться.

— Не молчи, пожалуйста! Тёма-а… Что с тобой произошло? Откуда этот шрам? Кто-то говорил…

— Ми, — обрывает меня с неким раздражением. Хочу верить, что оно направлено не на меня. — Зай… — тут же смягчается, стискивая ладонью мое плечо и следом поглаживая вдоль руки. Трется щекой о мои волосы, несколько раз целует в висок, тяжело втягивая воздух. — Бред это все, не накручивай себя и… не переживай, — касается моего подбородка, вынуждая лишиться своего своеобразного укрытия и посмотреть на него прямо. — Слышишь, зай? Не плачь, все хорошо. Я же здесь.

Лихорадочно киваю, но глаз открыть не могу, только сильнее сжимаю веки. Понимаю, что нужно успокоиться, чтобы мы смогли, наконец, поговорить. Но ничего не могу поделать с охватившими меня эмоциями, что рвутся наружу.

Я всегда боялась его потерять, боялась, что однажды он может просто исчезнуть из моей жизни, и я останусь одна. Но никогда не позволяла себе даже думать о том, что с ним может случиться что-то страшное. И сейчас, осознание того, что именно это и произошло, меня просто убивает. Заставляет захлебываться собственными переживаниями, болью и виной.

Если бы я не уехала… Если бы мы поговорили тогда… Могло ли все быть по-другому?