Блиц - Девни Перри

На ней были спортивные штаны, подвернутые на талии. Они были длинными и мешковатыми, что было бы хорошо не будь они настолько тонкими, что и при каждом движении ткань облегала ее идеальные ноги. Ее грудь прикрывал только спортивный бюстгальтер на тонких бретельках. Каждый раз, когда она поворачивалась ко мне спиной, я проводил взглядом вдоль ее спины до сексуальных ямочек над ягодицами.

Я целый час боролся с эрекцией.

— На заправочной станции рядом с кампусом есть автомойка, — сказала она.

— Я знаю.

Она ухмыльнулась.

— Знаешь?

Я ухмыльнулся и нажал на пульт, чтобы открыть дверь гаража. Когда она поднялась, я завел грузовик и задним ходом выехал с подъездной дорожки.

Ее ремень безопасности защелкнулся, затем она расслабилась и оперлась локтем о консоль.

— Устала?

— Нет. — Она оглянулась, выражение ее лица было менее измученным, чем тогда, когда я нашел ее в гараже.

Я был наверху, читал в постели, когда почувствовал, что в доме что-то изменилось, как будто кто-то нарушил герметичность. Несколько мгновений я прислушивался, думая, что ничего особенного. Но волосы у меня на затылке встали дыбом, и какое-то предчувствие заставило меня спуститься вниз. Я наблюдал, как Дженнсин убиралась, по крайней мере, минут пятнадцать, прежде чем, наконец, откашлялся, чтобы она заметила меня.

А потом она чуть не расплакалась. И будь я проклят, если это не разорвало меня на части. Я видел много плачущих людей. Но ее слезы задевали меня сильнее всего.

Если ей понадобилось почистить мой грузовик, если ей нужно было отвлечься сегодня вечером, мы поедем на эту автомойку в два часа ночи.

— Ты в порядке? — спросил я, когда мы покатили по тихой улице, останавливаясь на первом же главном перекрестке, который должен был привести нас в город.

— Да. — Она вдохнула, задержала дыхание на долгое мгновение, затем выдохнула. — Спасибо.

— Это ты убиралась.

На ее губах заиграла улыбка.

— Я все еще не могу понять, как у человека, у которого такой аккуратный дом, может быть такой грязный грузовик.

— Загадочно, не правда ли? — Я позаимствовал слово, которое она бросила мне несколько месяцев назад.

Она хихикнула, откинув голову на спинку сиденья.

— Хочешь поговорить о сегодняшнем вечере? — спросил я.

— Не особенно. Мы проиграли. Я не очень хорошо переношу поражения. И это был… странный день.

Я обернулся, голубые глаза выжидающе смотрели на меня.

— Всегда странно видеть тебя в кампусе.

Каждый раз я на долю секунды забывал, что между нами ничего не может быть. Что она была здесь, потому что была студенткой. И на эту долю секунды, когда мое сердце останавливалось, мне хотелось улыбнуться и придвинуться ближе, словно она притягивала меня. Потом я вспоминал и злился. Параноидально.

Сегодня мы с Фордом решили выбраться на улицу, подальше от полевого дома, на наше еженедельное собрание. Мы отправились в студенческий союз, чтобы сменить обстановку. По дороге я убедил себя, что он не заметил мою реакцию на Дженнсин.

Не было причин для беспокойства. Форд был так взволнован всем, что происходило с Милли, и тем, что его бывшая жена приехала в город, что в данный момент был заперт в своем собственном пузыре. Если он не был со своей дочерью, то был погружен в футбол.

Что меня вполне устраивало. Мы провели два часа, обсуждая действия соперников в нападении после продолжительного просмотра игры. Затем обсудили, как мы будем играть в обороне, чтобы остановить их игру.

Завтра — или уже сегодня, поскольку было далеко за полночь — меня ждал чертовски долгий день без сна. Но я продолжал вести машину, петляя по пустынным улицам Мишна по пути на автомойку.

Если эти поздние часы были всем, что я мог получить от Дженнсин, я воспользуюсь ими. Я воспользуюсь каждой минутой.

— Как дела у Авеля? — спросила она.