Смывая волной - Р. Болдт

Она не издает ни звука и даже не шевелится, когда я заключаю ее худощавое тело в свои объятия. Прежде чем отправиться к себе домой, еще раз осматриваюсь вокруг.

Это какое-то сомнительное дерьмо. Это совсем не норма для Пунта Бланки.

Именно поэтому я живу в этом отдаленном городке, окруженном густыми джунглями. Здесь спокойно, и местные жители — хорошие люди. Они уважают частную жизнь и заботятся друг о друге. И они почти боготворят единственного здешнего врача.

Меня.

Занося женщину внутрь, я закрываю за собой дверь и осторожно укладываю ее на мягкую больничную каталку. Передвигаюсь по комнате на автопилоте, хватая все, что мне нужно. Прежде чем приступить к лечению ее травм, мне нужно обеспечить ей гидратацию.

Поставив капельницу и поместив пульсоксиметр на ее палец, я срезаю с нее одежду, чтобы точно определить, с каким количеством ран имею дело.

Как только она становится обнаженной, мой рот приоткрывается в шоке. Я видел всякое дерьмо на своем веку, но это чертово чудо, что эта женщина еще жива.

Я подвожу свой мобильный рентгеновский аппарат к столу и сканирую каждый сегмент ее тела, наблюдая, как они отображаются в каждом квадранте монитора.

Две пули в ее плече застряли под углом. Неужели она предвидела их и повернулась, чтобы убежать? На экране появляются еще две пули. Одна из них находится чуть ближе к тазовой кости, а другая впилась в бок, рядом с колотой раной. Кто бы это ни сделал, тот проткнул лезвием ее бок, чуть не задев нижнее ребро.

Очевидно, женщина сопротивлялась, потому что ее руки в синяках, а костяшки окровавлены. Быстрыми, но обдуманными движениями я извлекаю пули, очищаю раны и перевязываю их.

Во время работы я время от времени бросаю взгляд на женщину. Пока занимаюсь ее ранами, она ни разу не пришла в сознание и не проявила даже малейших признаков пробуждения.

Отступив назад, чтобы посмотреть на свою работу, я тяжело вздыхаю. Черт, ее лицо выглядит так, будто она в одиночку одолела на ринге чемпиона в тяжелом весе. Даже несмотря на жестокие раны, нет сомнений, что она красивая женщина.

Ее длинные темные волосы лежат во влажном беспорядке, к прядям прилип песок. Я не могу допустить, чтобы он попал на ее раны, поэтому беру небольшой контейнер с детской присыпкой, полотенце и редко используемую коробку с больничными шапочками для волос. Это лучшее, что я могу сделать на данный момент, чтобы лишний раз не трогать ее тело еще больше и не усугублять ее травмы.

Щедро посыпаю порошок на ее волосы; он достаточно подсушивает песок, чтобы я мог убрать его основную массу с кожи головы полотенцем. Затем скручиваю длинные пряди, убираю в шапочку и обрабатываю раны на ее лице.

Она должна быть в состоянии поправиться, при условии, что не начнется инфекция или не возникнут осложнения. Доза антибиотиков в ее капельнице должна помочь в этом. Но в конечном итоге все зависит от того, останется ли у нее хоть немного воли к жизни.

Учитывая, что она держалась так долго, у нее действительно есть шанс.

Я колеблюсь, но в конце концов сдаюсь, потому что при таком раскладе это к лучшему. Сняв перчатки и вымыв руки, натягиваю свежую пару латексных перчаток. Взяв необходимый чистящий раствор, я осторожно раздвигаю ее ноги и как следует вытираю. Затем наношу анестезирующий гель, жду положенные пять минут, чтобы он подействовал, и ввожу катетер.

Убедившись, что он надежно закреплен, а дренажный мешок правильно установлен, я избавляюсь от перчаток и мою руки, прежде чем накрыть ее одеялом. Осторожно поднимаю руку с капельницей и кладу ее поверх одеяла, затем делаю то же самое с другой рукой, на которой находится пульсоксиметр.

Мой взгляд останавливается на венах на ее руках, хорошо заметных даже после перенесенных травм. Облегченно вздохнув, я беру еще одну пару перчаток и необходимое оборудование для забора крови.