Цветочный мёд - Анна Корнова

Ангелине впервые стало неприятно ощущение губ Бориса на своем теле, и ещё она подумала, что её не интересует версия случившегося, изложенная Борисом, — что бы там ни произошло, она не сможет быть с этим человеком: Катя ясно сказала то, что Геля чувствовала, но то ли не могла, то ли боялась сформулировать. «Ты ищешь сильное плечо, а найдёшь тирана».

— Давай по-честному, — Ангелина высвободилась из объятий Бориса. — Я тебя не люблю, думала, что сумею полюбить, но с каждым днём понимаю, что вряд ли это получится. Меня тяготит твоё присутствие, мне лучше, когда тебя нет рядом.

— А почему же ты приняла моё предложение?

— Исключительно из меркантильности, захотелось богатой жизни. И ещё хотела забыть бывшего любовника.

— Тебе сейчас хочется меня позлить. Ты возбуждена и пытаешься своё раздражение выплеснуть на меня. Поверь, то, что рассказала эта похотливая дрянь, не имеет ничего общего с реальностью.

Голос Бориса звучал абсолютно спокойно. И это почему-то пугало Ангелину. Она не понимала, что это: удивительная выдержка? Тогда какие угрозы скрыты за этим показным хладнокровием и что будет, когда он обрушит на неё весь накопившийся гнев? Или это философия буддизма? Нет, буддист, человек не только без эмоций, но и без и денег, а к Борису это не относится. А может, он не проявляет эмоций, потому что их попросту нет, он не человек, а чёрствый биоробот?

— Похотливая дрянь — это женщина, с которой ты прожил больше десяти лет. К тому же эта женщина ждёт ребёнка, и ей не нужны потрясения, — голос Ангелины задрожал. — Что бы между Вами ни произошло, можно было хотя бы не выкидывать беременную женщину за дверь!

Борис развернулся и вышел из комнаты, а Геля подумала, что в отличии от фильмов, в реальной жизни молчаливый и сильный герой не обязательно добр и великодушен. Она вновь подняла свою сумку с собранными вещами и пошла к выходу, на этот раз её никто не остановил, она вышла из дома и неожиданно для себя облегченно выдохнула. На улице было ветрено, мелкий снег колол лицо, под ногами хлюпало каша из мартовского снега и грязи, но Ангелина не замечала гримасу природы, она чувствовала необыкновенную легкость, то, о чём говорят, «камень с души снят». И, как часто уже бывало, всплыли в памяти слова Ярослава «мы были чужие люди, которые прошли рядом отрезок пути». Тот ночной разговор в Старом Залучье не раз приходил на память. Интересно, а что бы сказал Ярослав про её судорожную попытку замужества «по расчёту»? «Наверное, Борис и сейчас прослушивает мой телефон. Впрочем, какое это имеет для меня теперь значение!» — подумала Ангелина и позвонила Ксении:

— Ксюш, привет! Не занята?

— Немного. Что-то срочное?

— Не очень. Я узнать: у тебя телефон Ярослава не сохранился?

— У меня его и не было. Я же свой телефон ещё в Москве выключила, чтобы «маньяк» не беспокоил. А ты Ярика решила на свадьбу пригласить? — ехидно поинтересовалась Ксения.

— У меня свадьбы не будет. Я от Бориса ушла.

— Что так?

— Да вот так.

— Я сейчас на объекте, через полчаса должна освободиться. Давай в «Сирени» часа в четыре. Сможешь?

— Смогу.

— Стоп! — вдруг воскликнула Ксюша. — Ты же к себе телефон сама Ярика номер записывала, когда он нас подвозил. У себя посмотри.

— Я телефон чистила и практически все номера убрала, кому не звоню. А у Ярослава вообще номер безымянный был, видимо, я его тоже стерла.

— Почему безымянный? От кого шифровала?

— Ни от кого. Помнишь, мы в машине ехали, спросили: сможет он нас через день на вокзал подвести, — Ангелине было приятно вспоминать зимнюю дорогу, заснеженные поля, Ярослава. — Он номер продиктовал, я под его тут же диктовку набрала, чтобы убедиться в правильности. Даже в записную книжку не занесла, не о том тогда думала.

— Понятно, — сочувствующе протянула Ксения. — Ладно, я пошла работу работать. Давай — до четырех.