Жестокий обман - Кейн Моника

— Да, я поднимусь наверх, чтобы переодеться. — Затем она обращается ко мне: — Ты не мог бы подождать в библиотеке, пока я приведу себя в порядок? Я ненадолго.

Я киваю и позволяю Марии проводить меня в библиотеку, расположенную в главном фойе. Устроившись в одном из бархатных кресел в углу, я достаю из кармана телефон и отправляю братьям сообщение с вопросом, когда они прибудут. Вся эта ситуация держит меня на нервах, и мне будет спокойнее, если мои близкие будут рядом.

— Итак, это будущий жених?

Я поднимаю глаза и вижу, что на меня смотрят глаза Безумца, темные как ночь. Он выглядит хуже некуда: один глаз опух, правая рука перевязана. Меня охватывает удовлетворение от того, что он так пострадал. Он заслуживал гораздо большего.

В идеальном мире Эмилио убил бы его за то, что он проиграл в азартные игры его племянницу, но поскольку этот мир далеко не идеален, он стоит передо мной живой.

Его губы кривятся в беззлобной ухмылке, и я вспоминаю, как он бил Бьянку на том балконе. Как он обращался с ней, какие ужасные слова говорил ей. Во мне вспыхивает чувство собственничества, напоминание о том, что если я не надену кольцо на палец Бьянки, то это сделает этот мудак.

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя за мою предстоящую свадьбу. — Я позволяю наглой ухмылке овладеть моим лицом. — Я очень хочу сделать Бьянку своей женой.

— Ты думаешь, что ты такой умный, pendejo. (пер. пацан). Ты думаешь, что выиграл приз, но не будь так уверен, — прорычал он, оставив всякий намек на дружескую беседу.

— Разберайся со своим боссом. Это его приказ. — Я пожимаю плечами, откидываясь в кресле, как будто мне нет до этого никакого дела. Потом, заговорщицким шепотом, добавляю: — Может быть, если бы ты не относился к Бьянке, как к жвачке на ботинке, она бы не пришла ко мне так легко.

От раздражения у него напрягается челюсть, он угрожающе хмурится. Я видел этот взгляд раньше. Прямо перед тем, как выхватить пистолет или обнажить клинок. Может, я и не вооружен, но, насколько я понимаю, Диас может подавиться своей яростью. Если только он не хочет обрушить на свою голову гнев империи Козловых — а я полагаю, что он этого не хочет, — он бессилен против меня. И что еще лучше, он больше не имеет власти над Бьянкой.

— Отдыхай спокойно. Мне на нее наплевать. И так было всегда. Эта сука теперь твоя проблема. — Несмотря на его бессердечные слова, челюсть Диаса сжимается так сильно, что кажется, он может сломать коренные зубы.

— Повтори это еще раз, смелее. — Я поднимаю брови. Это явный признак того, что мне все равно, но волосы на затылке встают дыбом. Этот полукриминальный гангстер ни за что не сдастся без боя. Я забрал его золотой билет наследника престола, и это делает меня его мишенью.

Он, несомненно, придет ко мне, вопрос только в том, когда. В одном я уверен: когда он нанесет удар, я буду готов.

* * *

Через полчаса Эмилио вызывает нас на встречу. Бьянка идет рядом со мной, нервно теребя вырез своего платья. Она выглядит потрясающе, в простом белом платье-футляре и со множеством золотых ожерелий, подчеркивающих ее золотисто-коричневую кожу. В ее взгляде есть какая-то свирепость, как будто мы идем на войну, а не к любимому члену семьи. Я не рассказываю ей о своей встрече с Хорхе. Сомневаюсь, что это улучшит ее настроение.

Мария выводит нас на впечатляющую веранду с видом на бассейн олимпийского размера, окруженный аккуратным ухоженным газоном. Эмилио сидит и ждет нас, одетый в рубашку-поло и штаны цвета хаки, его темные волосы зачесаны назад, открывая загорелое красивое лицо. Он похож на делового человека, отдыхающего в свой выходной день, а не на главу смертоносного преступного синдиката.