Жестокий обман - Кейн Моника

Взрыв оглушительный. Стекло и металл возгораются, разбрасывая повсюду обломки в ярко-оранжевом шаре пламени. Когда мы благополучно перебрались на другую сторону дороги, под нами сотрясается земля, опрокидывая мусорный бак на твердый асфальт в двадцати футах от нас. Срабатывает автомобильная сигнализация. Раздаются крики: посетители и персонал "Занзибара" разбегаются во все стороны. Одни выбегают через парадный вход, другие в панике вываливаются через заднюю дверь. И вот уже Зеги с визгом вылетают с парковки, не дожидаясь вопросов и ответов.

— Черт. — Лео присвистывает, отворачиваясь от пылающей машины и устремляя на меня свой мощный взгляд. — Я бы сказал, что наша работа здесь закончена.

С полицейскими сиренами, ревущими вдалеке, я не могу не согласиться. Но мне нужна секунда, чтобы насладиться этим моментом: испуганно бегущими Зегами; тем, как мы с братом надрачивали друг на друга, когда еще не были так обременены ответственностью; женщиной, от которой я зависим, ждущей меня в моей постели.

Заведя машину, я нажимаю на педаль газа и выезжаю с парковки, направляясь прямо к дому.

* * *

Следующей ночью с другой стороны двери моего кабинета раздаются крики. Беглый взгляд на камеру, ведущую наблюдение в коридоре, показывает именно то, что я ожидал, даже надеялся. Хорхе стоит перед моим кабинетом, столкнувшись с Юрием. Видимо, ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто стоит за вчерашним пламенным посланием.

— Впусти его, Юрий, — зову я, нащупывая рукой пистолет, который всегда держу под столом. У меня даже есть для него специальное отделение. Я проверяю его в последний раз — шесть патронов в магазине и один патрон в патроннике — достаточно, чтобы нанести серьезный урон, если дело дойдет до этого.

Через мгновение дверь в мой кабинет распахивается, и в него врывается Диас. Громогласное выражение его лица говорит мне все, что я должен знать.

— И чем же я обязан такому визиту? — Я стараюсь подавить улыбку, которая грозит появиться на моих губах.

— Какого хрена ты делаешь, Козлов? — Его руки опускаются на мой стол.

— Сядь. — Мой тон не оставляет места для споров. Мы находимся на моей территории, и власть здесь принадлежит мне. Я жестом указываю на место напротив стола. Если он собирается напасть, то, стоя, у него будет слишком много рычагов. Не то чтобы у него было при себе оружие, мои люди позаботились бы об этом. — А теперь скажи мне, из-за чего твои трусики завязались в узел?

Выпрямив спину, Диас опускается в офисное кресло напротив меня. Глаза его темны и закрыты очками, на губах зарождается усмешка.

— Думаю, ты знаешь, Козлов. Сообщение получено, громко и четко. И я обязательно отплачу тебе тем же.

Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в стол.

— Хватит этого дерьма. Скажи мне, что тебе на самом деле нужно. Почему ты шныряешь по моим ночным клубам, поручая одному из своих людей домогаться Бьянки? Сделай уже свой ход, мне надоело валять дурака.

В его глазах мелькает едва сдерживаемая жестокость, и я задаюсь вопросом, сколько мужчин подвергались злому взгляду Безумца и дожили до этого. Но этот ублюдок ничуть меня не пугает.

— Я же говорил тебе, parce (пер. дружище), что мне на нее наплевать. — Он откинулся в кресле, его взгляд остановился на нашей с Бьянкой фотографии на моем столе. Кира сделала ее в день нашей свадьбы и вставила в рамку в качестве подарка. — Теперь она — твоя проблема.

Именно так. Бьянка — моя.

Моя, чтобы поклоняться ей и мучить по своему усмотрению.

Я должен защищать ее, особенно от мерзавцев, гниющих в дырке на сиденье напротив меня.

— Ты лжец. И я слежу за тобой. За каждым твоим шагом я слежу и жду, когда ты облажаешься — а ты это сделаешь — все, над чем ты так упорно работал, взорвется у тебя перед носом, как та машина.

Его беззлобный смех пробежал по моему позвоночнику.