Хуже, чем ничего - Екатерина Юдина (2024)

Как он, черт раздери, так бесшумно ходит? Как настолько незаметно появляется?

— А… Это я от счастья кричала, — произнесла, отталкиваясь ладонью от стены, в которую я в испуге впечаталась и искажая губы в натянутой улыбке. — Я так рада опять тебя видеть.

Господи, да зачем он вернулся?

Этьен посмотрел на меня особенно мрачным взглядом, после чего протянул ладонь и сказал:

— Отдай тетрадь.

Уголки моих губ медленно поползли вниз. Ну все. Пожила и хватит. Жизнь была не длинной, но почти счастливой.

Глава 32. Ничего

— А… Она тебе срочно нужна? — спросила, переступая с ноги на ногу. Я на самых сложных экзаменах нервничала не настолько сильно, как сейчас. Резко захотелось убежать. Не плохой идеей даже казалось выпрыгнуть в окно.

— Да, — Этьен смотрел на меня так, словно само мое существование его бесило. Но меня волновало не это, а его ответ, который был подобен смертельному приговору.

— Ладно… — протянула, после чего очень медленно пошла к своей сумке.

Во мне боролось две крайности — первая твердила, что я слишком сильно переживаю и ничего плохого не произойдет. Вторая настойчиво нашептывала, что третий этаж это не так уж и высоко и, если я выпрыгну в окно, возможно, даже убежать смогу. Если ноги не переломаю. В таком случае придется ползти, что уменьшало шанс отрыва.

Оказавшись рядом со столом, я приподняла край сумки и посмотрела на тетрадь Дар-Мортера. Один ее вид вызывал у меня судорожный выдох и понимание того, что ничего хорошего не будет. Тетрадь была погрызена до такой степени, что обложки толком не была. Несколько листов выпадало. Из-за слюней Пармезана остались пятна.

Уголки моих губ еще сильнее опустились вниз.

Третий этаж и правда не так высоко.

Судорожный выдох. Черт, страшно. До дрожи в ладонях. Но пугало то, что прыжка с окна я боялась не так сильно, как Этьена.

Но, черт, разве я по частям собирала себя после исчезновения отца для того, чтобы опять бояться? Да и кого? Обычного ублюдка. Пусть идет к черту. Мне не страшно.

Я ненадолго закрыла глаза. Собралась с силами и, открывая их, обернулась к Этьену, после чего сказала:

— Я не отдам твою тетрадь.

Этьен еле заметно наклонил голову набок и приподнял одну бровь. Посмотрел на меня так, словно некое ничтожество посмело вякнуть.

— Повтори, одноклеточное.

А уже это прозвучало, как «Если я услышу тоже самое, что ты только что сказала, тебе конец».

— Ты забрал мой рюкзак. Я забрала твою тетрадь. Теперь мы в расчете, — ответила, поджимая губы. В голове возникли едкие мысли насчет того, что рюкзак мне прямо жизненно необходим. Там было то, без чего я не могла обойтись.

— Думаешь? — один уголок губ Этьена приподнялся. И это была совершенно не улыбка. Черт, как он может быть настолько страшным? — Знаешь, Бертье, я терпеть не могу тех, кто внезапно решает, что может сопротивляться мне. У меня возникает желание сделать им очень больно.

— В жизни не может быть все так, как ты захочешь, — меня немного кольнуло. Наверное, мне нужно было иначе разговаривать с Этьеном. Например, солгать, что я просто потеряла его тетрадь, но, черт, он первый отказался отдавать мой рюкзак. Я вообще не обязана ничего делать в ответ на это.

— Нет, одноклеточное, ошибаешься. Всегда и все так, как я хочу, — он сделал шаг в мою сторону, а я, дернувшись, еле сдержалась, чтобы не отойти. — Рассказать, Бертье, что я с тобой сейчас сделаю? Объяснить, насколько тебе будет больно? Или лучше сразу показать?

В следующее мгновение произошло то, чего я не ожидала. Этьен оказался слишком быстро. Я даже моргнуть не успела. Лишь ощутила его ладонь на своем предплечье.

И все. Сердце остановилось. Рухнуло вниз и мысленно я закричала от страха. То, что со мной происходило, вообще невозможно передать словами, но, вздрогнув, я каким-то невозможным образом отскочила в сторону, а затем резко ринулась куда попало.