Всё сложно - Камилла Айсли

Официант ставит перед нами тарелки, повторяя названия блюд. Когда подходит моя очередь, он объявляет:

— Тофу терияки с поджаренным весенним луком и гарниром из грибов кремини.

Я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, пока он ставит передо мной абсолютно точно не то блюдо, которое я заказывала. Это не японский рисовый горшочек с грибами, но неважно.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится что-то ещё. Официант уходит.

Я беру палочки и отодвигаю один гриб в сторону.

— Всё в порядке? — спрашивает Джейс.

— Да, просто официант перепутал мой заказ. Ничего страшного.

— Что? — вмешивается Кирстен, — ты должна позвать его и попросить поменять.

— Нет, нет, — настаиваю я, — это правда неважно.

Эйден вытирает рот салфеткой, прежде чем сказать:

— Лори терпеть не может указывать официантам на их ошибки.

— С тех пор, как во время учёбы в колледже она четыре года подрабатывала официанткой, — заканчивает за него Джейс.

Он знает и мою душещипательную историю о том, что до десяти лет я толком не могла говорить. Эйдену я никогда не рассказывала, потому что не хотела выглядеть жалкой, так что Джейс прикрывает меня, хотя бы частично. Ведь правда и то, что, проработав четыре года в ресторане, я поняла, насколько тяжела эта работа, особенно когда приходится иметь дело с жалобами.

Я бросаю на него благодарный взгляд, прежде чем сказать:

— О, посмотрите, вы такие милые, заканчиваете фразы друг друга.

— Извините, — Кирстен поднимает руку, игнорируя весь предыдущий разговор.

Официант немедленно спешит к нашему столику.

— Да, мэм, чем я могу помочь?

— Моя подруга заказала другое блюдо, — говорит Кирстен.

— О, мне очень жаль. Что вы заказали?

Огорчённая, я поднимаю на него глаза.

— Горшок с грибами и рисом.

Не менее опечаленный официант забирает грибы кремини.

— Мы приносим извинения и исправим эту оплошность за счёт заведения.

— Спасибо, — сказала я подавленным голосом.

Кирстен улыбается.

— Видишь, не так уж и страшно.

— Нет.

Мечтаю, чтобы она, наконец, замолчала.

Джейс наклоняется ко мне.

— Не волнуйся, я оставлю ему тридцать процентов чаевых.

Это обещание заставляет меня улыбнуться по двум причинам. Во-первых, потому что это именно то, как бы я поступила, а во-вторых, потому что он предложил заплатить. Как будто у нас правда нормальное свидание. Я знаю, что мы должны изображать видимость, но этот жест всё равно трогает меня.

Ощущение тепла исчезает, когда Кирстен снова открывает рот.

— Почему вы даете ему такие щедрые чаевые за то, что он принёс неправильный заказ?

Я могла бы попробовать объяснить ей, что когда официант уберёт блюдо из чека, ему придётся оплатить его из своего кармана, и в качестве компенсации мы увеличим чаевые, но я не уверена, что до Кирстен это дойдёт. Её первый рабочий день, вероятно, был тогда, когда она пришла в юридическую фирму своего отца, а на её плечах никогда не висело займа за учёбу. Поэтому нет смысла пытаться объяснить, как несколько баксов могут повлиять на человека, для которого каждый доллар на вес золота.

Вместо этого я перевожу разговор на единственную тему, которая наверняка её отвлечёт:

— Ты говорила, что собираешься завтра готовить дегустационное меню для свадебной церемонии?

— О да, какой кошмар. Представляешь, они разрешили нам выбрать только три закуски!

Я делаю ещё один глоток вина, чтобы скрыть своё недоумение.

— Неужели? А сколько бы ты хотела? — спрашиваю я, пытаясь сохранять на лице серьёзное выражение.

— Не меньше пяти, но порции поменьше.

Я ухмыляюсь Эйдену через стол. Должно быть, он ненавидит весь этот процесс.

Он невозмутимо поднимает бровь и спрашивает:

— Но хватит о нас, старых, почти женатых людях. Давайте поговорим о том, как вы, молодые, влюбились.