Всё сложно - Камилла Айсли

Признаться, больше всего вопросов задаёт мама. Папа время от времени поднимает бокал в нашу сторону в знак одобрения.

Я не единственный, кто страдает. Очевидно, Лори тоже уже на грани, тем более что половину ответов нам приходится придумывать на ходу, а она — худшая лгунья на свете.

Я изучаю её. Сейчас трудно сказать, из-за вина или из-за постоянных допросов Лори краснеет и смотрит в пол, отвечая на, уже десятый, вопрос мамы.

— Нет, я ещё не сказала родителям. Когда я вернулась домой на Рождество, отношения только начинались, а я не хочу говорить им об этом по телефону.

— Тогда вам двоим стоит съездить в Сарасоту, — мама театрально прикладывает руку к груди, — поверь мне, ты не хочешь, чтобы они узнали об этом из чужих уст.

Похоже, в ближайшее время она не собирается сбрасывать со счетов тот факт, что мама Эйдена узнала об этом раньше неё.

— Ну, если вы планируете поездку, — вклинилась Джессика, — лучше сделать это до того, как Деви уйдёт в декретный отпуск. После этого у вас будет мало свободного времени.

Как будто я не знаю!

Лори с каждой прошедшей минутой выглядит всё более ошеломлённой.

— Итак, — говорит папа, — вы встречаетесь уже полтора месяца, — резюмирует он, — есть планы на будущее?

— Хватит допрашивать… — наконец вмешиваюсь я, — может, поговорим о чём-нибудь другом? Мы здесь чтобы праздновать.

— Ладно, — мама сдаётся, но в её голосе сквозит разочарование.

Поэтому я её немного поддразниваю:

— Мам, обещаю, после сегодняшнего дня ты будешь знать о нас больше, чем кто-либо другой.

Она улыбается.

— Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы заставить вас, дети, открыться, — мама протягивает руку через стол и сжимает руку Лори, — ты нам как вторая дочь.

Джессика закатывает глаза.

— Мам, тебе меня мало? — с сарказмом спрашивает она.

Ей не стоило этого говорить.

Мама отпускает Лори и поворачивается к Джессике.

— О, дорогая, прости, что мы обделили тебя вниманием. Ты хотела поделиться новостями о своей личной жизни?

Джессика — самый ярый трудоголик в нашей семье, и у неё буквально нет времени на отношения.

Её лицо становится пунцовым.

— Спасибо, нет.

— Как насчёт того, чтобы сменить тему? — предлагаю я.

— И что нам тогда обсуждать? — шутит мама.

— Как насчёт твоей предстоящей художественной выставки? — спрашиваю я. Если что и может отвлечь её от планирования внуков, так это искусство, — Всё готово к торжественному открытию?

— Нет. Ещё много работы.

Мама продолжает болтать, давая нам возможность выдохнуть на минуту.

Мы с Лори обмениваемся взглядами, и она явно говорит мне «спасибо».

Когда мама встаёт, чтобы принести десерт, папа обращается к Лори.

— Мы должны пойти на открытие галереи все вместе. Что скажешь?

— С удовольствием, — Лори поворачивается ко мне, ища поддержки.

И я киваю.

— Значит, свидание, — весело говорит мой отец.

Мы едим мамин знаменитый торт «Баттенберг» и домашние кофейные конфеты «Кремино», и в половине пятого я, наконец, сообщаю, что мне нужно отвезти Лори домой.

Джессика вскакивает со своего места и говорит, что её машина мешает нашей, поэтому ей тоже пора.

Мы с папой помогаем маме убрать со стола и помыть посуду, а когда всё убрано, собираемся. Мы прощаемся с родителями, и Джессика провожает нас, встав между нами и обхватив за локти.

— Дети, — говорит она, как только мы оказываемся на полпути к подъездной дорожке вне поля зрения родителей, — вы заставили меня гордиться сегодня. Я бы не догадалась, что половина из того, что вы сказали, выдумка.

Я закатываю глаза.

— Если ты так говоришь, сестрёнка.

И тут она удивляет меня:

— Я рада, что вы дали шанс друг другу.

— Но ты всё равно будешь нас шантажировать, и мы будем твоими рабами?