Не зря говорят, что розовые очки бьются стеклами внутрь. Так вот я хочу, чтобы все в мире узнали, что такой гнилой человек пользуется огромной популярностью у публики. Он прикрывается добродетельностью, отдавая лишь небольшую часть своей прибыли на общественно полезные дела. И делает это далеко не из чистых побуждений. Какой пример такой человек подает молодежи?

Все сказанное мною выше – чистой воды правда. Если вы хотите знать больше, я готова дать интервью и ответить на все вопросы незамедлительно. Пожалуйста, свяжитесь со мной по указанному номеру телефона, и мы договоримся о месте и времени встречи.

Обращаться по номеру телефона 010-ХХХХ-ХХХХ

Гынён еще раз взглянула на текст письма на экране, грустно кивнула, после чего заполнила список электронных адресов для рассылки знакомым репортерам в разные журналы. А самым первым выскочил адрес почты бывшей начальницы Гынён, бессердечно уволившей ее, – Злыдни Мунхи.

– О, кое-что интересное. «Случай в кафе: что заставило Худжуна так сильно нервничать?» – Миджон, листавшая на мобильном телефоне новостную ленту в поисках свежих статьей, прочла один из заголовков.

– Что? О чем это ты?

– Похоже, он оскорбил клиента в каком-то кафе.

Новость особенно заинтересовала Гынён.

– Ничего удивительного. Человек, продавший свою совесть, вполне способен на такое. Чувства других людей для него ничего не значат.

– Похоже на то. Так или иначе, кто-то опубликовал отзыв, в котором говорится, что из-за Худжуна недавно открывшееся кафе теряет клиентов.

– Шила в мешке не утаишь. Его темная душонка пробивается наружу, и я это докажу, – хмыкнула Гынён и захлопнула ноутбук.

– Тебе-то откуда знать? Ты же не хочешь сказать, что собираешься сблизиться с ним? – Миджон посмотрела на Гынён и закатила глаза.

– Перестань! Я не имела в виду ничего подобного! Это даже звучит противно. Сплюнь сейчас же!

Раздавшееся «тьфу-тьфу-тьфу» вызвало ухмылку на лице Миджон. Гынён бросила на нее холодный косой взгляд и быстро встала со своего места.

* * *

Гынён вышла из дома и направилась к ближайшему магазину канцелярских товаров. Купила все необходимое – несколько больших листов бумаги, клей, маркеры, – вернулась к Миджон домой и сразу же принялась претворять в жизнь идеи, сидящие в ее голове. Ей предстояло создать несколько плакатов для осуществления своего плана. Примерно через час или около того она закончила, свернула заготовки и отправилась к дому Худжуна.

Сидя в автобусе, Гынён вытащила из кармана записку, полученную накануне от Сухвана, с адресом дома Худжуна и проверила его точность. Сделав пару пересадок и, стараясь не помять плакаты в руках, она наконец прибыла в назначенное место.

Реальность оказалась не такой радужной, как она себе представляла. Не учла она, что любая борьба – это своего рода бег с препятствиями. И первым барьером, который ей надо было преодолеть, стал охранник жилого комплекса. Он попросту не пустил Гынён внутрь. В его глазах она выглядела как очередная преданная поклонница, пришедшая к Худжуну с транспарантом под мышкой.

– Дядя, вы все неправильно поняли, я не поклонница Худжуна. Мне бы никогда не понравился такой ужасный человек. Я здесь по работе. – Гынён попыталась актерствовать и включить дар убеждения.

– Тогда что это у вас под мышкой? Давайте посмотрим.

Охранник окинул Гынён взглядом с ног до головы.

– Эх, – разочарованно вздохнула она.

Безвыходная ситуация. Гынён почесала затылок. Дар убеждения не сработал. Похоже, стоило пересмотреть свой план.

Провожаемая пристальным взглядом охранника, Гынён лишь сделала вид, что развернулась и ушла. На самом деле она тайком пробралась к входу на парковку и там поспешно прикрепила на стену заготовленный плакат.