Ненависть - Ким Ынджон (2023)

Гынён не решалась спросить: «Могу ли я пожить там какое-то время?» Не хотела выглядеть жалкой попрошайкой, поэтому слова застряли комом в горле.

Мёнсу придвинулся, желая разобрать невнятные бормотания девушки, и вдруг хлопнул себя по коленке, будто догадался, о чем речь.

– А, вы, должно быть, хотите узнать про гонорар за участие! Как думаете сколько?

«Точно! – подумала она. – Даже если мельком проскакиваешь в телевизоре, тебе все равно заплатят».

В этот момент глаза девушки расширились, она вспомнила, что съемки – это тоже работа, а за работу положено вознаграждение.

Луч спасения, которого она так ждала, казалось, ярко сиял над ее головой. Можно было избежать выселения. С заработной платой она сможет вернуться в свой дом.

– Мы решили, что должны дать вам небольшую надбавку за риск, так сказать. Все-таки антифанатка показывает свое лицо на всеобщее обозрение, это небезопасно. Так как это первые съемки, думаю, десяти миллионов вон… будет достаточно? Это только задаток, плата за исполнение будет рассчитываться отдельно.

В одно мгновение над головой Гынён вместо потолка раскинулось фантастическое небо. Погода ясная, ни облачка. Казалось, она может летать и сейчас воспарит над миром.

– Десять миллионов вон? Вы не шутите? – Казалось, Гынён вот-вот разорвет от счастья.

– Ни в коем случае. Я думаю, это все даже…

Уставшее лицо девушки вмиг посвежело, глаза заблестели. Продюсер откинулся на спинку стула, словно почувствовав некоторое беспокойство по поводу Гынён, у которой так резко сменяется настроение.

– Хорошо! Я согласна. Кто будет в роли знаменитости?

На самом деле ее это особо не беспокоило. Кто бы там ни был, она согласна, ведь десяти миллионов более чем достаточно, чтобы оплатить трехмесячную просрочку по счету за электричество.

С сияющими глазами Гынён пододвинулась к столу и выразила готовность сейчас же подписать контракт.

– А-а-а, кажется, забыл вам сказать. Партнером будет… Худжун.

– Что, простите? Можете повторить?

* * *

Сквозь окружающий шум прорывался звук ударов в боксерских перчатках. На ринге Худжун отрабатывал удары со своим спарринг-партнером, который еле на ногах стоял.

– Сколько часов ты этим занимаешься? Ынсоп уже устал, ты его загонял, не видишь? – недовольно спросил Джихян, стоявший за ограждением ринга и с тревогой наблюдавший за всем.

Худжун посмотрел на Ынсопа. Тот смущенно улыбался, из-под его боксерского шлема тек пот. Поняв, что он уже больше часа его терзает, Худжун остановился, снял перчатки, извинился и поблагодарил за потраченное время.

– Спасибо, – сказал он, поклонившись в пояс, после чего покинул ринг и обернулся к менеджеру: – У нас же еще час остался до встречи с продюсером Ханом?

– Только не говори, что делаешь это, чтобы собраться с мыслями перед встречей, – в замешательстве сказал Джихян.

Он протянул подопечному бутылку холодной воды и сухое полотенце, чтобы вытереть пот. Засунув бутылку под мышку, Худжун одной рукой распустил повязки на руках, взглянул на Джихяна и улыбнулся.

– Волнение свойственно любителям. А в сфере развлечений важны ловкость и реакция. Поэтому я их тренирую.

Размотав бинты, он передал их Джихяну, а сам взял воду, открутил крышку бутылки и жадно выпил все до последней капли.

– Кто сказал, что ты любитель? Точно не я. Покажи мне этого человека, я ему задам жару, – сжимая в руках бинты, сказал Джихян. – А вообще, если не можешь, не делай этого.

Худжун лишь горько улыбнулся.

– В этом мире нет ничего, что я не могу сделать, – уверенно заявил он.

С хрустом смяв бутылку, Худжун вытер полотенцем волосы и направился в душ.

– Колебание на ринге приведет к тому, что вы пропустите удар. Я же не собираюсь ждать и нанесу удар первым. Я обязательно возьму свое, – твердо решил он.