Ненависть - Ким Ынджон (2023)

Слова Худжуна словно пронзили Гынён. Они звучали почти как угроза. Такого Худжуна нельзя было увидеть по телевизору. На мгновение у нее по телу побежали мурашки. Девушка почувствовала себя не в своей тарелке. Она почти не сомневалась, что он был жесток и по отношению к той девушке, но пытался выставить себя заботливым.

Пока Гынён внимательно смотрела на него, пытаясь понять для себя, что он за человек такой, Худжун молча осушил еще один стаканчик соджу. К токпокки он так и не притронулся. Возможно, его внутренняя суперзвезда все еще не хотела, чтобы кто-то видел, чем он ужинает.

Гынён сидела, положив руки на колени и прислонившись к подлокотнику дивана. Затем она протянула руку к пакету с токпокки, открыла их и поставила обратно на стол. Ей в какой-то момент даже стало жаль Худжуна, который при посторонних не может съесть то, что хочет.

– Угощайся. Я не ем токпокки, – не без сарказма сказал Худжун, наливая себе еще соджу.

– Так зачем купил то, что не ешь? А дети в Африке голодают, между прочим.

Худжун рассмеялся. Серьезность Гынён так рассмешила его, что в какой-то момент в уголках глаз у него появились слезинки. Неужели ее слова звучали настолько наивно? Гынён была озадачена его реакцией.

Держа одну руку на животе, он улыбнулся и тыльной стороной ладони другой руки вытер слезу, после чего снова наполнил стаканчик соджу, спрашивая себя, почему эта фраза его рассмешила. Соджу до добра не доводит.

Либо он психопат, либо садист, а возможно, и оба варианта. Внезапно Гынён представила его в кожаных леггинсах и с хлыстом в руках.

– Боже!

Девушка внезапно залилась смехом, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

– Так теперь ты будешь моим менеджером? Если бы я знал, чем все это закончится, то сам бы лично пришел в журнал дать интервью.

Неплохая идея. Гынён невольно кивнула после его слов.

– Не обращай внимания, просто мысли вслух.

Гынён была поражена его честностью. Однако его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций.

Некоторое время они оба молчали. Худжун молча пил соджу, словно воду, и даже не прикоснулся к закускам. Гынён обняла свои колени и тихо наблюдала за ним.

Голова девушки была заполнена разными мыслями. Например, что ей делать, когда Худжун уйдет, и можно ли ей будет остаться в этой квартире. Или куда пристроить свои вещи.

– О чем задумалась?

Услышав его вопрос, она почувствовала себя неуютно, словно он мог читать ее мысли. Она ругала себя за то, что такая жалкая.

«Когда мне предложили сняться в программе, я думала, что моя жизнь изменится. Мне понравилось, что хотя бы на некоторое время я смогу сбежать от своих проблем. Я пришла сюда в предвкушении перемен в своей жизни, но из-за тебя все пошло наперекосяк. Так или иначе, я все равно здесь. Но это не значит, что позволю приставать ко мне! Усек?»

Гынён ощущала себя так, словно смогла приоткрыть дверь в тусовку знаменитостей, но в итоге стала лишь бледной тенью. Кому интересно смотреть, что она делает? Кто-то вообще будет смотреть?

Но она не могла позволить себе произнести свои мысли вслух. Если она сейчас уйдет, то вряд ли сможет найти ночлег где-то, кроме компьютерного клуба или мотеля, которые открыты круглосуточно.

– Извини, но можно мне задержаться тут на несколько дней? – Гынён говорила мягко, чтобы понять, насколько он был пьян.

Худжун злобно посмотрел на нее, словно собирался расплавить взглядом. Боже! Девушка чувствовала, что еще чуть-чуть – и ее просто выгонят на улицу. Нужно было срочно что-то предпринимать.

– Если женщина просит тебя не выгонять ее на улицу, сжалишься ли ты? Я знаю, что как женщину ты меня не воспринимаешь, но неужели ты настолько черствый, чтобы не помочь? Ты же публичная личность! – сказала Гынён. – Или я не права?

– Публичная? Ты хоть знаешь, каково это? – саркастично спросил он и открыл глаза.

Как это понимать? Прошло некоторое время, прежде чем он продолжил.