Правильный ход - Лиз Томфорд

Он отмахивается от меня. — Все, что я хочу сказать, это то, что там была бы орда женщин, которые вытащили бы тебя из вызванного тобою же сухого периода.

— Мне не нужна орава женщин.

— Конечно, нет. Потому что тебя интересует только одна.

Я отстраняюсь от него, понизив голос. — Она дочь Монти.

В этот момент двери лифта открываются на уровне вестибюля, и, подобно магниту, которым она стала, все мое внимание сосредоточено на ней, это происходит каждый раз, как только она оказывается в комнате. Эти темные волосы завиты и закрывают вид на татуировки, которые я начал запоминать, а вместо типичного комбинезона на Миллер темные джинсы, которые играют роль второй кожи, такие обтягивающие, что я вижу каждую мышцу на ее бедрах. Кремовая майка обтягивает ее грудь, ее губы накрашены красным, а глаза устремлены на меня.

— По-твоему, она похожа на ребенка? — Спрашивает Исайя, пытаясь привлечь мое внимание, но я никак не может отвести от нее взгляд. — Я так и думал. Она выглядит как взрослая женщина, которая точно знает, чего она хочет.

Он похлопывает меня по ноге, вставая с дивана. — А я уверен, мой брат, что это ты.

Миллер не сводит с меня своих нефритово-зеленых глаз с другого конца комнаты, и это творит всякие вещи с моей головой и членом. Если бы я мог оторвать от нее взгляд, я бы заметил, что несколько моих товарищей по команде тоже пялятся на нее. Не то чтобы я мог их винить, она чертовски сногсшибательна, и этот цвет ее губ заставляет меня мечтать о том, чтобы увидеть его размазанным по моему члену.

Но затем Трэвис подходит к ней, чтобы предложить пиво, отвлекая ее внимание от моего и заслужив одну из ее улыбок.

— И да, — говорит Исайя, пятясь назад, чтобы присоединиться к остальным парням. — Отвечаю на твой вопрос. Трев заинтересован.

Гребаный ад.

— Поехали!

Коди кричит в вестибюль. — Машины приехали

Миллер что-то говорит моему кэтчеру, из-за чего Трэвис присоединяется к остальной команде, выходящей наружу, но она остается на месте, задерживаясь позади. Я встаю и делаю то же самое, ожидая, пока вестибюль опустеет.

Взгляд Миллер медленно скользит по моему телу, пока, наконец, не встречается с моим. — Привет, — говорит она.

— Ну привет.

— Ты выглядишь сексуально.

Я не придавал особого значения своим джинсам и рубашке на пуговицах, пока собирался но теперь, я классифицирую это как наряд, который нужно повторить при первой же возможности.

— Ты выглядишь не так уже и плохо, Монтгомери.

Она всегда хорошо выглядит. В комбинезоне, халат шеф-повара или этих греховно обтягивающих джинсах. Я просто все это время, очень старался ничего не замечать.

В ее зеленых глазах мелькает огонек, на щеках появляется легкий румянец. Она прикусывает нижнюю губу, и черт возьми, как же я хочу вырвать ее оттуда и прикусить сам. В этом нет смысла. Она дикая, слишком беззаботная, на мой взгляд. Не говоря уже о том, что она дочь Монти. Я терпеть не могу половину того, что выходит из этого рта, но по какой-то причине не могу перестать представлять, на что это может быть похоже на вкус.

— Сейчас я воспринимаю не так уж и плохо, как твой самый высокий комплимент на данный момент.

Она наклоняет голову. — Как Макс провел время перед сном?

Внезапная смена темы разговора заставляет меня сделать паузу. Не знаю почему, но я не ожидал, что она спросит о моем сыне, особенно когда у нее свободный вечер, чтобы пойти куда-нибудь повеселиться с командой.

— Он был почти без сознания. Я думаю, что поле вымотало его наилучшим из возможных способов.

Ее губы изгибаются в улыбке. — Нам было весело от вашей игры.

— Эй! — Исайя зовет снаружи. — Кай, мы уходим! Горячая няня, пошли!

Я бросаю на него неодобрительный взгляд с другого конца вестибюля. — Клянусь, я убью его, если он продолжит так тебя называть.

Миллер пожимает плечами. — По крайней мере, хоть кто-то готов называть меня так.