Бог Ярости - Рина Кент

На мою спину обрушивается тяжесть, и я спотыкаюсь, когда оба AirPods выдергивают из моих ушей, а Николай стоит передо мной, дыша так же тяжело, как и я.

Нет, он задыхается, но вздымание и опускание его груди не идет ни в какое сравнение с бешеным стуком моего сердца о грудную клетку.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — я огрызаюсь, а потом прикусываю язык, потому что я не огрызаюсь.

Никогда.

— Я звал тебя по имени, но ты не слышал, — непринужденно сообщает он, как будто не является свидетелем моей временной потери контроля в эпических масштабах.

Я заталкиваю демона, взявшего надо мной верх, в самый темный угол моего сознания и протягиваю ладонь, чтобы он вернул мои AirPods.

Николай перебрасывает один из них в другую руку, затем сжимает мою ладонь в своей, его губы кривятся в безумной ухмылке.

— О, круто, ты помнишь! Приятно официально познакомиться с тобой, Брэндон. Или, погоди! Я нашел для тебя отличное прозвище. Цветок лотоса. Знаешь, потому что тебе удалось так красиво расцвести, будучи окруженным грязным болотом, которым является Лэндон. Разве это не чертовски поэтично?

Я на мгновение оказываюсь парализован, мои аккуратно уложенные мысли едва не опрокидывают меня в черную дыру головой вперед.

Но этого не происходит.

Потому что я контролирую ситуацию.

Я пытаюсь выдернуть свою руку из его более теплой, но он сжимает ее так крепко, словно пытаясь раздавить мои кости.

Его ухмылка расширяется, усиливая фактор жути.

— Тебе нравится? Твое новое прозвище? Нравится?

— Отпусти, — бормочу я между стиснутых зубов.

— Но почему? — он выглядит искренне озадаченным. — Это ты предложил мне пожать твою руку. Я прощаю тебя за то, что ты притворяешься, будто не помнишь о моем незабываемом присутствии.

— Тебе нужно обуздать свое эго.

Он смотрит на меня сверху вниз, а затем ухмыляется.

— Замечательно, спасибо, что сказал.

Я хочу ущипнуть себя за переносицу, но не могу, потому что этот ублюдок держит мою руку в заложниках, постепенно усиливая хватку. Хуже всего то, что, по-моему, он даже не замечает, что делает.

Больно, черт возьми, но я выкопаю себе яму и буду в ней гнить, прежде чем признаю это вслух.

— Моя рука, — говорю я совершенно безразличным тоном.

Он усиливает хватку.

— А что с ней?

— Отпусти ее.

— А это обязательно? Она такая мягкая и приятная.

Он снова сжимает руку, сминая пальцы, и мне приходится подавить проклятый… стон? Что за чертовщина?

Боль. Это всего лишь боль.

— Мне нужна моя рука, так что да, ты должен ее отпустить, Николай.

— Блять. Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Хотя с этим горячим акцентом все будет звучать потрясающе, — блеск, который я так и не смог стереть из памяти, возвращается в глубину его суровых глаз.

Бирюзово-голубые. Наполненные острым… любопытством? Насилием?

С этим сумасшедшим придурком никогда нельзя знать наверняка.

Он — интенсивность на стероидах.

Элемент, который меня совершенно не интересует.

— Интересно, как бы ты произнес мое имя в других… более интимных обстоятельствах.

Я отдергиваю руку так внезапно, что у него не остается выбора, кроме как отпустить ее.

— Я же просил тебя держать свои гейские заигрывания подальше от меня. Я натурал.

— Хм… — он наклоняет голову в сторону, глаза, как у психа, пристально наблюдают за мной.

О чем думает такой ненормальный, как он? Кроме насилия, конечно. Слухи о том, что он избивает людей ради развлечения, — это все, что я слышал о нем до инициации.

Возможно, если бы я больше контактировал с реальным миром, а не притворялся, я бы узнал, что ему нравятся мужчины.

Хотя, очевидно, ему нравятся и женщины. Если верить… социальным сетям. Я не искал информацию о нем. Он каким-то образом попал на одну из фотографий, где был отмечен Реми.