Невеста тирана - Лика Семенова (2023)

Фацио лишь сцепил зубы, опустил голову. Молчал, прожигая взглядом. Джулия прижалась к его груди, чувствуя, как неистово колотится сердце. И этот жест вдруг показался таким обыденным, таким привычным и естественным, будто она делала это много раз.

Она подняла голову:

— Мы можем не выйти отсюда?.. Да?

Прозвучало ровно и как-то буднично. Джулия сама поразилась собственному тону. Казалось, она смотрела на все происходящее со стороны. Отстраненно, словно увлеченно разглядывала одну из бесчисленных фресок на стене. Она отчего-то не верила в собственные слова. Что-то крошечное и упрямое, как пружина, сжалось внутри до необъяснимого невыразимого протеста. Джулия не чувствовала такого исхода. Так бывает, когда что-то вдруг знаешь наперед. Это ощущение обычно стелется, как легкий предрассветный туман. Зыбкое, одновременно реальное, но неосязаемое. Его нельзя потрогать или услышать. Порой, сложно рассмотреть. Но его нельзя отрицать. Она даже покачала головой собственным мыслям — только не сейчас. Не теперь! Это слишком несправедливо. Но даже такие ощущения порой лгут… Истину знает только Безликий бог.

Фацио молчал. Но ответ был понятен без слов. Внутри льдисто кольнуло ужасом, острой, словно жало, ледяной иглой. Тем не менее, ощущение нереальности не отпускало, будто Джулия находилась на грани яви и сна, где чувства становились не такими яркими. Не совсем настоящими.

Она заглянула в лицо Фацио:

— Что там? За дверью? Позволь мне хотя бы знать, что происходит. Хотя бы теперь, когда это касается меня. Ведь у нас еще есть время, пока мы не вошли… Ведь есть?

Он отстранился, прислонился спиной к стене. Смотрел, как Лапушка возится под дверью, что-то жадно вынюхивая в щели. Наконец, вскинул голову, и лицо вновь стало жестким и напряженным.

— Может, только сейчас оно и есть… Ты права. Права… Темный дар — это не привилегия, не награда и сила рода, как у прочих семей — это проклятие, заточенное глубоко в этих камнях и разбуженное много веков назад первым герцогом Соврано Сиджизмондо. Ради женщины... Так утверждают семейные предания… — Фацио даже усмехнулся, давая понять, что и сам не слишком верит в их правдивость. А может, это было просто бессилие.

Джулия замерла, не отрывая взгляда от его лица. Боялась даже шумно вздохнуть, чтобы не перебить.

— Сиджизмондо страстно полюбил некую девицу Изотту, слывшую в округе первой красавицей. Барды почитали ее, как самую прекрасную и благочестивую из живущих когда-либо женщин и называли божественной Изоттой. Но тщеславная красавица не сочла простого нищего рыцаря выгодной партией, о чем заявила при свидетелях, глубоко оскорбив. Обезумевший от горя и любви Сиджизмондо заключил с темными силами сделку, поклявшись, что его избранница — истинный негасимый свет в обличие прекраснейшей девы и заслуживает любых жертв. Обещанный свет соблазнил тьму. Сиджизмондо обрел подобие родовой магии, власть и несметные богатства, но лишь с условием, что не солгал.

Он получил Изотту. Но в первую брачную ночь оказалось, что девица не так уж благочестива. К тому же, имеет существенные телесные изъяны, которые умело скрывала. Сиджизмондо был обманут. Он возненавидел собственную жену, которая оказалась не такой совершенной, как он воображал. И тогда темная сила решила отобрать щедрые дары, ведь Сиджизмондо солгал. Но тот не захотел расставаться с властью и богатством, отказался наотрез, предложив забрать без остатка все лучшее, что та найдет в его жене — ведь он тоже обманулся, и виной всему лишь коварная недостойная Изотта. Формально договор был выполнен, но темная сила сочла себя обманутой. И теперь потомки Сиджизмондо уже много веков пытаются закрыть этот долг, чтобы, наконец, освободиться.

Фацио замолчал, опустил голову. Джулия сглотнула, впечатленная этой историей:

— Ты должен меня возненавидеть, потому что Сиджизмондо возненавидел Изотту? Только поэтому?

Он какое-то время молчал, будто собирался с силами. Наконец, устало кивнул: