Невеста тирана - Лика Семенова (2023)

Она прижала покрепче Лапу, чтобы он не выскользнул, и пошла прочь. Лишь бросила один-единственный взгляд на Розабеллу и прочла в ее ясных глазах самое настоящее восхищение.

Всю дорогу до покоев Альба пыталась что-то лепетать, но Джулия не слышала ее. До сих пор звенело в ушах. От стыда и восторга. Она не верила, что позволила себе подобным образом говорить с этой кошмарной сеньорой. Но вместе с затаенным страхом в груди разливалось какое-то непередаваемое удовлетворение. И как же это было хорошо… Но тут же стало терзать беспокойство: а если тираниха пожалуется сыну?.. Пусть жалуется. Лгать ему бесполезно, а в правде нет ничего постыдного.

Вернувшись в спальню, Джулия отпустила Лапушку, и он тут же уткнулся в пустую миску, которую Альба вернула на пол. Возил ее мордой по паркету и требовательно тявкал. Альба лишь пожала плечами:

— Опять есть просит…

— Так сходи в кухню.

Альба вновь пожала плечами, но молча ушла.

Джулия сидела у окна и смотрела на залитую солнцем бухту Щедрых даров. Солнце висело высоко, море стало равномерным, глянцевым, каким-то плоским. По водной глади сновали мелкие суденышки. Так захотелось спуститься к самой воде…

Дверь тихонько скрипнула, и Джулия с удивлением увидела покрасневшую от смущения Розабеллу:

— Вы не рассердитесь, если я вас потревожу, сеньора Джулия?

Джулия поднялась навстречу:

— Конечно, нет. Я рада, что вы пришли.

— Я так и не рассмотрела Лапушку…

Джулия лишь кивнула:

— Немудрено… Ваша матушка очень строга.

— Матушка говорит, что я наберусь от вас дурных манер, — Розабелла хихикнула. — А мне так совсем не кажется. Я же вижу, что вы благородная, красивая и очень воспитанная сеньора. А еще вы очень остроумная.

Джулия опустила голову, не понимая, как принимать такую похвалу. Казалось Розабелла говорила с такой искренностью, что становилось неловко.

Джулия подозвала Лапушку, заметив, что девчушка ищет его глазами. Тот подошел с опаской. Остановился в отдалении, навострил огромные уши, поводил носом. Наконец, вероятно, сочтя Розабеллу безобидной, он подошел и стал обнюхивать ее черную юбку. Розабелла боялась шевельнуться. Раскраснелась, даже прикрывала глаза, давая понять Лапе, что она не смотрит. Тот нашарил башмаки, и вот уже ушастая сизая голова скрылась под траурными юбками.

Розабелла расхохоталась до слез, поежилась:

— Щекотно! Щекотно! Ай! — она дернулась, поднимая юбку и, не утерпев, отскочила.

Джулия похолодела, нагнулась:

— Укусил?

Розабелла так и стояла, подняв подол, демонстрируя тоненькие ножки без чулок, и все еще давилась восторженным смехом. А Джулия замерла, глядя на такие знакомые длинные воспаленные царапины.

Розабелла, наконец, опомнилась, выпустила юбку:

— Ой… Простите меня, сеньора Джулия, это было так неучтиво… Я вела себя безобразно!

— Не извиняйтесь, вам не за что извиняться. Это Лапушка вел себя неучтиво.

Розабелла покаянно склонила голову:

— Только прошу, не говорите никому, что я не ношу чулок. Матушка будет недовольна. А если узнает, что чулки кровью замарались, или изодраны… еще больше будет недовольна.

Джулия поспешно кивнула:

— Конечно, не скажу. Это будет нашим секретом, можете положиться на меня. — Она помедлила: — Розабелла, откуда у вас эти ужасные царапины?

Джулия и без пояснений понимала, откуда. Царапины на ее собственных ногах еще до конца не зажили. Щеки Альбы затянулись быстрее.

Розабелла молчала. Наконец, оправила юбку и присела на сундук у окна:

— Пустяки, оцарапалась. В саду. — Она поняла, что Джулия не верит, и тут же залилась краской.

Джулия пожала плечами:

— А похоже на чьи-то когти…

Розабелла сдалась, опустила голову:

— Я говорила, но матушка мне не верит. Обзывает лгуньей. Она уверена, что ее кот не может никого оцарапать. А я знаю, что он злой. Только вы мне, конечно, тоже не поверите.