Сезанн. Жизнь - Данчев Алекс

Бретон рассуждает о «Доме повешенного» отчасти под впечатлением от леденящего душу названия. Сезанн однажды попытался сказать во всеуслышание, что придумал его не он (что бывало не так уж редко); Октаву Маусу он предложил более прозаичный вариант – «Дом в Овере»{572}. Так или иначе, название было произвольным: упоминаний о повешенном не встречается. С другой стороны, существует хорошо известный офорт, один из пяти (всего лишь), «Гийомен с повешенным», напечатанный на станке доктора Гаше в 1873 году, когда шла работа над картиной. Офорты Сезанна были совсем ученическими, на доску он набрасывался с «исключительной беспощадностью»{573}. Портрет Гийомена вышел неформальным: друг художника – двуногий без ног, или попросту мечтатель, оторванный от земли. Есть в нем какая-то беспечность, хотя, как антитеза, существует необычайно выразительная портретная голова – рисунок, выполненный в то же время. Гаше поощрял художников, которые объединились вокруг него в небольшую группу, экспериментировать с печатной графикой; возможно, это он предложил им оставлять на своих работах символическую подпись, отличительный знак. Специально для офортов Сезанн выбрал изображение человека на виселице – надо думать, в шутку{574}. Гийомен ответил офортом с портретом Сезанна и знаком в виде кота{575}.

Портреты были неотъемлемым атрибутом товарищества, связывавшего Сезанна и Писсарро. Они обменивались рисунками – эпатажными портретами, эффектными шляпами и бородами{576}. Один из наиболее совершенных офортов Писсарро – это портрет Сезанна, довольно формальный, не слишком эпатажный, но выражение лица, можно сказать, «ястребиное» (нос очень напоминает клюв); позже его репродукция была помещена на обложке издания «Ом д’ожурдюи» (1891) – это был выпуск о Сезанне, подготовленный Эмилем Бернаром, который то ли плохо знал факты, то ли нарочно все напутал, к неудовольствию Писсарро{577}. Но настоящим pièce de résistance[61] стал живописный «Портрет Поля Сезанна» (цв. ил. 25), созданный Писсарро и хранившийся при жизни художника в его мастерской; позднее он попал в собственность Британского железнодорожного пенсионного фонда, после чего был приобретен ювелирным домом «Graff Diamonds», который на правах аренды передал холст Национальной галерее в Лондоне, что наверняка вызвало бы усмешку старого анархиста{578}.

Портрет Камиля Писсарро. Ок. 1873

Камиль Писсарро. Портрет Сезанна в фетровой шляпе. Ок. 1874

Портрет Сезанна – искренняя дань уважения. Возможно, самое дружественное из всех изображений художника. По своему духу и стилю этот портрет – полная противоположность портрету Золя, написанному Мане, хотя у работ есть определенное композиционное сходство. Подход Мане – уравновешенный, интеллектуальный, вполне формальный и уважительный; сдержанность ощущается во всем, даже в технике. Зато у Писсарро все проникнуто теплотой и чувством. Сезанн, позирующий в нахлобученной шапке и плаще, выглядит очень естественно. Несмотря на стать, он кажется скромным, даже трогательным: перед нами бородатый, крепкий мужчина, с загорелым и обветренным лицом. Мане изображает Золя элегантным и отстраненным. Сезанн Писсарро разгильдяйский и близкий. Недостаток внешнего лоска восполняется человеческой сутью. Он сама простота и достоинство. «Портрет Поля Сезанна» говорит о глубокой симпатии между художником и моделью.