Мышиная любовь - Колочкова Вера Александровна (2006)

– Да я и не спрашивала. Он дал мне задание – я выполнила, и все...

– Ну молодец, исполнительная ты наша! Теперь у этой дуры вообще ничего нет! – выразительно вскинув руку в сторону Инны, провозгласила Ленка. – Все приберет к рукам твоя васнецовская Аленушка на камушке!

– Да подождите, девочки, паниковать... Ничего же страшного не случилось! Да и не может Арсений поступить подло, он не из таких... – тихо рассуждала Маша. – Вы знаете, мне что-то странное показалось в том, как он ее обнимал. Не как влюбленный мужчина обнимает женщину, а как-то по-другому... Как отец, что ли...

– Да что ж тут странного-то? – возмутилась Ленка. – Он на двадцать лет старше ее! Она для него во всех ипостасях существует – и как женщина, и как ребенок... Слушай, Инна, а это идея! Может, тебе срочно забеременеть?

– Ну да, вспомнила баба, як дивкой була! Он уже месяца три ко мне не притрагивался!

– Как это? – ужаснулась Ленка. – Ничего себе, как все запущено... А что ж ты раньше-то молчала?

– Да я думала, у нас такая гармония... Как в том анекдоте: ему не хочется, а мне и не надо...

– Вот двадцать лет тебя, Ларионова, знаю, а даже и предположить не могла, что ты такая наивная идиотка!

– Ой, Лен, хватит уже! Мне и так хреново, еще ты тут со своими оценками!

Инна наконец расплакалась, не сдерживая больше слез, размазывая черные потоки туши по щекам. Ленка виновато суетилась, совала ей в руки салфетку, что-то тихо приговаривая, гладя по плечам. Инна, капризно отмахиваясь от Ленкиных жалостливых причитаний, плакала еще горше, как будто та и была в этот момент ее главной обидчицей, недостойной ее, Инниного, прощения...

Маша молча сидела за столом, наблюдая за ними. Странное чувство овладело ею. Где-то было оно сродни обыкновенному злорадству, и в то же время она искренне, по-бабьи жалела эту женщину, с которой – кто знает – и не общалась бы никогда, не будь она женой Арсения. А может, это была злорадная жалость, если вообще такое чувство имеет место быть...

– Пойдем, умоемся...

Ленка обняла Инну за плечи, увела в ванную. В кухню заглянула любопытная Варька, шепотом спросила:

– Мам, что-то случилось? Какое у вашей королевны горе?

– Иди, Варь, к себе... И не вздумай подслушивать никогда! Не царское это дело, дочь!

– Да что я, маленькая, чтоб подслушивать? Я ж так, из женской солидарности, можно сказать... Да и интересно, отчего богатые тоже плачут...

– Варя!

– Все-все, ухожу-ухожу, меня здесь больше нет...

Инна вышла из ванной умытая, с опухшим от слез лицом.

– Мышь, дай косметику какую-нибудь... Пудру, тушь... Не могу же я в таком виде на улицу выйти!

– Инна, я же не крашусь...

– Что, вообще? – ужаснулась Инна, внимательно разглядывая Машино лицо. – Надо же, никогда не замечала...

«Ты вообще и меня-то никогда не замечала, смотрела всегда как на белую стену», – подумала Маша. Вслух же произнесла:

– Сейчас у Варьки попрошу... Варюша! – крикнула она в сторону комнаты, где сидела дочь. – Принеси тете Инне свою косметичку, пожалуйста!

Варька тут же появилась в дверях, держа в руке большую яркую сумочку с косметикой, с любопытством рассматривая Инну.

– Покажи, что у тебя там... – Инна брезгливо сморщила губы, начала рыться в Варькиной косметике. – Боже, барахло какое... Я надеюсь, ты не на китайском рынке это все покупала?

Маша увидела, как вспыхнули на Варькином лице и без того яркие веснушки, сделала ей злые и умоляющие глаза, прося взглядом не хамить.

Варька вдруг широко улыбнулась, показав великолепные ровные зубы, заморгала наивно рыжими ресницами:

– Ой, что это с вами, тетя Инна? Какая вы страшненькая, оказывается... Без слез и не взглянешь! А косметика у меня хорошая, французская, настоящая. Родители на мою красоту неземную не скупятся... Хотя зачем мне? Красоту, ее ведь никакой косметикой не испортишь... Да вы берите, не стесняйтесь, вам-то надо...