Адриан Моул и оружие массового поражения - Сью Таунсенд

– Вам придется подождать, – сказал юнец. – Из-за войны все скупают золото.

Мы уселись на маленькие стульчики, обтянутые бархатом. У прилавка теснилась небольшая толпа. Был там и вылитый с виду гангстер с подружкой. Гангстер примеривал массивную золотую цепь на шею.

– Ну и вульгарная штуковина!

К несчастью, мой шепот пришелся на паузу в общем гуле. Гангстер повернулся, злобно зыркнул на меня и прохрипел:

– Вульгарная? Да ни хрена! Я за эту цацку пятнадцать кусков отваливаю.

Наконец подошла наша очередь. Обслуживал нас Макс Таскер, который, похоже, с самого начала решил, что я скряга.

– В каком ценовом диапазоне будем искать? – надменно вопросил он.

Инопланетянка, прибывшая со мной, прощебетала:

– Это я оставляю на усмотрение моему жениху.

Маргаритка брезгливо ухмылялась любому кольцу дешевле 1000 фунтов, в том числе и тем, что стоили 999,99 фунта. Взяв у Таскера лупу, я изучил каждый карат каждого показанного нам кольца с бриллиантом. Маргаритку интересовали происхождение, история и качество камней. Только цена ее не интересовала.

Остановилась она на платиновом кольце с бриллиантом и сапфиром невероятной блескучести за 1399 фунтов. Поскольку Таскер разговаривал со мной с неприкрытым презрением, информацию о стоимости побрякушки я встретил с напускным безразличием. А на вопрос, каким образом «сэр» желает платить, небрежно ответил:

– О, выпишу чек.

Маргаритка потребовала, чтобы на внутренней стороне кольца выгравировали: «Ненаглядной Маргаритке. Моя любовь к тебе безмерна, как океан, Адриан». Таскер запросил по 2 фунта за букву. Потом осведомился, не желаем ли мы выбрать обручальные кольца, пока цена на золото не подскочила до небес.

Я наотрез отказался носить обручальное кольцо, когда был женат на Жожо. Для меня эта узкая полоска из желтого металла была символом не вечной любви, а западни. Однако профессиональная настойчивость Макса Таскера и пылкость Маргаритки заставили меня капитулировать, и я согласился взглянуть на поднос с обручальными кольцами. Их там оказалась целая гора. Через пару минут все они выглядели для меня одинаково Жаль, что я не родился в СССР, где проблемы выбора не существовало. С этой проблемой управилась Маргаритка. Она надела мне кольцо на палец, и я ощутил, как жизнь вытекает из меня по капле. Перед глазами замелькали картины близкого будущего. Если я срочно не предприму что-нибудь, то очень скоро меня закуют в наручники, опутают цепями, а рот заткнут кляпом.

Я уже себя не помнил от отчаяния и, когда мне сообщили, что три кольца тянут на 3517 фунтов, лишь молча кивнул и выписал чек.

Чуть позже в кофейне «Старбакс», подкрепляясь кофе с молоком, я составил в уме письмо:

Уважаемый бухгалтер,

В воскресенье 23 февраля сего года я выписал чек ювелирному магазину Генри Уортингтона на сумму 3517 фунтов, пребывая в состоянии временного помрачения рассудка. Я принимаю антибиотики в связи с тяжелым вирусным заболеванием.

Прошу аннулировать этот чек.

Ваш и т. д.

На кофейной пене я вывел букву «Н».

Маргаритка тут же заинтересовалась:

– А что это ты написал, дорогой?

Я быстро зачерпнул ложкой пену и отправил в рот.

Понедельник, 24 февраля

Во второй половине дня Маргаритка забрала кольцо в лавке Уортингтона и заявилась к нам в магазин – показать кольцо мне. Настроение у нее было хуже некуда, потому что гравер допустил ошибку, нацарапав: «Моей ненаглядной Маргаритке. Моя любовь к тебе безмерна, как океан, А. Дрянь».

Мы с мистером Карлтон-Хейесом расхохотались, а Маргаритка заплакала и обвинила Макса Таскера в преднамеренном вредительстве. Она попросила меня пойти вместе с ней в магазин «Генри Уортингтон» и пожаловаться.