Любовь грешника - Коул Кресли (2009)

Нет, Кэдрин не станет его любовницей. Она невеста Себастьяна. Он никогда не согласится довольствоваться малым, при том, что большего дать ему она не сможет.

– Подумай о себе, Себастьян. Я чрезвычайно занятая особа. У меня нет времени на самоанализ. Что, если я препоручу это тебе?

– Что ты хочешь сказать?

– Кажется, все три столетия ты только и делал, что думал.

Он пришел в ярость, чего она и добивалась.

– Да что ты понимаешь!

Слева раздался рев, от которого затряслись стены пещеры. Справа откликнулся второй. Где-то вдали подал голос третий василиск.

Глава 22

Кэдрин прыгнула вперед, увлекая Себастьяна за собой на землю.

«Быстренько поцелуй его, скрепи договор. И пусть двигает камни». Обхватив ладонями его лицо, она прижалась к нему губами.

Быстро, чтобы получить то, что ей надо. «Не теряй времени!»

– Готово, я тебя поцеловала, – объявила она, едва дыша. – Теперь убери эти проклятые камни.

Себастьян грубо обхватил ее бедра и прижал к себе так, что она снова ощутила напряжение его возбужденной плоти. Кэдрин не смогла удержать стон. Тогда он сгреб в кулак ее волосы на затылке, не давая встать, и впился поцелуем в ее губы, раздвигая их языком. Рука, лежащая на бедре, передвинулась вниз, чтобы скользнуть между ног. Она снова изумленно вскрикнула и неожиданно для самой себя передвинула колено, предоставляя Себастьяну свободу действий.

Он зарычал, как зверь, работая ладонью, терзая губами ее рот. Это был поцелуй отчаяния.

Они катались по земле перед лицом неминуемого сражения, оба были в поту. Рукоять его меча больно упиралась в бедро Кэдрин, но она никак не могла насытиться его поцелуем.

Он уложил ее сверху, как в то утро в замке. Сейчас она хотела этого ничуть не меньше, чем хотела тогда.

– Катя, ты сводишь меня с ума, – хрипло выдохнул он. – Я могу думать лишь о тебе. – Он перекатился на бок, одной рукой удерживая ее руки за головой, и нагнулся, чтобы поцеловать ключицу. Свободная рука Себастьяна легла ей на талию, и он шепнул ей на ухо: – Признайся, что ты обо мне думаешь!

Она могла бы сказать, что очень даже думает, когда его дрожащая рука вот так гладит ее живот. Почему его рука дрожит? От предвкушения, что сейчас он коснется ее обнаженной плоти? Он начал расстегивать ее брюки, и она рывком освободила руки – и не для того, чтобы ему помешать. Нет, она была не против.

«Это будет справедливо, – думала Кэдрин, пылая, словно в бреду. – Моя рука в его джинсах». Она застонала, коснувшись его плоти. Откинув голову назад, он кричал, и его ствол пульсировал в ее кулаке. Такой жаркий, гладкий и твердый. Подушечкой большого пальца она погладила щель в центре влажного круга.

Когда она снова увидела его глаза, они были черны от желания.

– Мы должны остановиться, – прошептала она, работая пальцем. – Эти чудовища…

– Выглядят страшновато, согласен, – Себастьян запечатлел быстрый жаркий поцелуй на ее губах и снова заглянул ей в глаза. – Буду крайне признателен, если ты продолжишь… меня гладить.

Она повиновалась. Ее рука словно приросла к его стволу, наслаждаясь его жарким биением. В тот миг, когда Себастьян, казалось, вот-вот потеряет над собой власть, он начал ласкать ее живот, постепенно спускаясь ниже, в самый сокровенный уголок. Ей требовался быстрый взрыв страсти, но Кэдрин поняла, что он медлит не просто так – ему хотелось насладиться каждой драгоценной секундой.

Его рука замерла внизу ее живота, не решаясь проникнуть в трусики, и тогда она заерзала, понуждая его опустить руку ниже.

– Не двигайся, – прошептал он. Резко затряс головой, словно отгоняя наваждение. Выгнув спину дугой, Кэдрин бросила взгляд назад.