Московский вектор - Ларкин Патрик, Ладлэм Роберт (2006)

– Я та, что следила за тобой весьма и весьма долгое время, – заявила ледяным тоном агент ЦРУ Рэнди Рассел.

* * *

Дрезден, Германия

Крупные хлопья мокрого снега медленно падали с темного, затянутого тучами неба. Снежинки лениво кружили в безветренном холодном воздухе и мягко приземлялись на Театральной площади, в центре которой красовался освещенный прожекторами оперный театр Земпера.

Пряча головы в воротники пальто, высоко держа над собой зонтики, люди торопливо пересекали площадь и присоединялись к взволнованной толпе, собиравшейся у центрального входа в театр. Согласно развешанным по городу афишам и рекламным вывескам, сегодня вечером была премьера. Ультрасовременная версия «Вольного стрелка» Карла Марии фон Вебера – первой немецкой оперы.

Джон Смит стоял у памятника давно почившему саксонскому королю, внимательно наблюдая за потоком страстных поклонников искусства, движущимся по площади. Подполковник то и дело нетерпеливо стряхивал с темных волос снежинки и ежился от холода.

Он приехал на окраину Дрездена примерно час назад на грузовике, направлявшемся в Гамбург. Двухсот евро наличными оказалось достаточно – заполучив их, водитель и не подумал спрашивать, почему американскому бизнесмену понадобилось пересекать чешско-немецкую границу столь странным способом. Смит улегся на спальное место в задней части кабины, где всевидящие хранители порядка его не потревожили. В Германию въехали без приключений. Чешская Республика входила теперь в Европейский Союз, поэтому контрольно-пропускных пунктов между двумя государствами было совсем немного.

Для поездки же в глубь Германии, тем более для перелета в Соединенные Штаты или куда бы то ни было, требовалась далеко не только удача. Борясь за жизнь по дороге к пражскому аэропорту, Смит лишился дорожной сумки и ноутбука. Европейские хозяева гостиниц и служащие аэропортов на людей, путешествующих без багажа, смотрели с подозрением. Главное же, в чем Смит нуждался, были новые документы, другое имя. Чешские власти наверняка уже намеревались заняться более тщательными поисками американского военного врача, который не сел на самолет и таинственно исчез. И, возможно, даже догадались, что в перестрелке близ аэропорта он принимал непосредственное участие.

Взгляд Смита упал на невысокого человека с бородой, в строгом пальто и ярко-красном шарфе. Тот медленно приближался к памятнику. На носу незнакомца сидели очки с толстыми стеклами, в них отражались огни прожекторов. Под мышкой он держал программку к моцартовской опере «Дон Жуан».

Джон пошел ему навстречу.

– Спешите на премьеру? – негромко осведомился он по-немецки. – Маэстро, говорят, в прекрасной форме.

Он заметил, что невысокий расслабился. Слово «маэстро» было кодовым для этой экстренной встречи.

– Да, – ответил незнакомец, прикасаясь рукой к программке. – Но я предпочитаю Веберу Моцарта.

– Какое совпадение, – многозначительно произнес Смит. – Я тоже.

Невысокий натянуто улыбнулся. Глаза у него, спрятанные за толстыми линзами, были светло-голубые.

– Почитателям величайшего европейского композитора надо держаться вместе, мой друг. Возьмите, с наилучшими пожеланиями. – Он протянул американцу программку к «Дон Жуану». Не добавив ни слова, развернулся, удалился к театру и слился с толпой у центрального входа.

Смит пошел в противоположном направлении. На ходу раскрыл программку, увидел прикрепленный к одной из страниц желто-коричневый конверт. А в нем обнаружил американский паспорт, оформленный на имя Джона Мартина, с печатями немецких таможенников и собственной фотографией, кредитную карту, билет на поезд до Берлина и номерок из камеры хранения с вокзала Нойштадт.

Джон улыбнулся, в который раз удивляясь поразительной расчетливости и основательности Фреда Клейна. Убрав документы в карман и выбросив программку в урну, он бодро зашагал к ближайшей трамвайной остановке.