Московский вектор - Ларкин Патрик, Ладлэм Роберт (2006)

– Верно.

– Исключено, – отрезал Кэй. – Ренке мертв. Умер много лет назад. Вскоре после того, как уехал из Берлина.

– Так утверждает немецкое правительство. Трупа, однако, никто никогда не видел, – многозначительно заметила Рэнди. – По-моему, мы должны во что бы то ни стало докопаться до правды, особенно теперь, когда у нас в руках чертовы документы Аль-Доури.

Послышались одобрительные возгласы. В списке наиболее опасных преступников времен «холодной войны» Вольф Ренке, выдающийся ученый из Восточной Германии, занимал одну из верхних позиций. Ренке славился на весь мир блестящими научными достижениями и страстным желанием опробовать убийственные творения на людях – политических диссидентах и преступниках. Вскоре после падения Берлинской стены, как раз в тот момент, когда полиция вознамерилась его арестовать, Ренке бесследно исчез.

Западные разведслужбы по сей день пытались его разыскать. Ходили слухи, что ученый тайно работал на Северную Корею, Ливию, Сербию, на «Аль-Каиду» и прочие террористические организации, но реальных подтверждений тому не было. Склонялись к мнению, что Ренке действительно мертв, что больше не грозит опасностью цивилизованному людскому сообществу.

Теперь все резко менялось.

– Каковы ваши предложения, мисс Рассел? – довольно сухо спросил наконец президент ЦРУ.

– Позвольте мне поохотиться. – Рэнди улыбнулась, обнажив белые зубы. – На волка.

Кэй вздохнул.

– И где вы планируете начать поиски? В Сирии? В Гиндукуше? Или в Тимбукту?

– Нет, сэр, – спокойно ответила Рэнди. – Думаю, пришло время поискать волка в его родных краях.

Глава 13

Москва

Несмотря на трескучий мороз за окном, «Ирландский бар» в гостинице «Будапешт» был переполнен. Посетители то и дело подходили к барной стойке и заказывали у расторопного бармена в белом переднике еще кружечку пива, бокал вина или виски. Разносила напитки улыбчивая официантка. За небольшими столиками и в роскошных кабинках оживленно разговаривали, а когда кто-нибудь выдавал особенно забавную шутку, покатывались со смеху.

Смит сидел один в дальнем углу и потягивал темную «Балтику». До него со всех сторон доносились обрывки русской, английской, немецкой, французской речи, но подполковнику казалось, что он удален отсюда на тысячи миль. Следовало улыбаться, однако улыбка выходила неестественная и как будто так и норовила разбиться, рассыпаться на сотни осколков. «Мои нервы на пределе», – внезапно дошло до него.

Летя сюда из Берлина, проходя таможенный досмотр в Шереметьево-2, направляясь в гостиницу на такси, даже оформляя у портье документы, Смит невольно ждал, что вот-вот увидит злобное лицо, почувствует на плече тяжелую руку. Однако ничего сверхъестественного не происходило. Паспорт у него проверили и проводили в гостинице к заказанному номеру весьма любезно, но без особого интереса. Милиционеров на московских улицах теперь было как будто больше в сравнении с началом девяностых, когда он приезжал сюда в предыдущий раз, однако ничто не предвещало беды.

Сделав еще глоточек пива, Смит тайком взглянул на новые часы. Тридцать минут давно истекли, время близилось к восьми вечера. Агент «Прикрытия-1» опаздывал. Может, стряслось что-нибудь непредвиденное? Фред Клейн во время телефонного разговора был уверен, что московская команда пока вне всяких подозрений. Что, если он ошибался? Может, уйти? – мелькнуло у Смита в мыслях. Найду безопасное местечко и позвоню в Вашингтон, сообщу, что встреча не состоялась.