Парижский вариант - Ладлэм Роберт, Линдз Гейл (2008)

Современный компьютер в основе своей представляет решетку из проволочек, соединенных переключателями в местах пересечений. С их помощью обрабатываются логические единицы... Но разница заключается в том, какого рода эти проволочки и переключатели. Шамбор первым смог заставить молекулы ДНК действовать как логические элементы, реализуя операции "0" и "1" — основные слова простейших языков программирования. Все прежние прототипы, созданные другими исследователями, упирались в одну неразрешимую проблему: молекулы-ротаксаны, служившие такими элементами, могли менять ориентацию лишь единожды. Они годились для записи информации, но не могли служить компьютеру оперативной памятью, содержимое которой меняется каждый такт.

Эту неразрешимую проблему сумел решить Шамбор. Он синтезировал цепочку ДНК, обладавшую нужными свойствами, и назвал ее «франканом» — в честь своей родины.

Тереза заглянула в нишу, когда ученый оторвался от установки, чтобы что-то подсчитать в блокноте.

— Зачем ты помогаешь им?

Глаза ее сверкали гневом, но голос оставался сдержанным.

Эмиль Шамбор устало разогнул спину и обернулся к дочери:

— А что мне остается?

Тереза поджала бледные губы — яркая помада стерлась давным-давно. Нечесаные грязные черные кудри уже не спадали шелковой волной на плечи. Белый вечерний костюм был грязен и порван, палевая шелковая блузка запятнана кровью и машинным маслом. Туфельки на шпильках пропали вовсе, вместо них актриса надела бедуинские остроносые шлепанцы. То была единственная уступка — в остальном она отказывалась принимать от террористов даже чистую одежду.

— Можешь отказаться, — устало проговорила она. — Никто из них не сможет работать с твоим молекулярным компьютером. Они окажутся беспомощны.

— А я — мертв. И ты, что куда важнее, — тоже.

— Они все равно нас убьют.

— Нет! Они обещали.

В голосе отца Терезе послышалось отчаяние хватающегося за соломинку.

— Обещали? — Она горько рассмеялась. — Террористы, похитители, убийцы — обещали?!

Шамбор сжал губы и, не отвечая, вернулся к работе, снова и снова проверяя контакты.

— Они сотворят что-то ужасное, — проговорила Тереза. — И погибнут люди. Ты это знаешь.

— Я ничего не знаю.

Она уставилась на него, словно впервые увидев.

— Ты заключил сделку. Ради меня.Так ведь? За мою жизнь ты продал им душу.

— Я ничего не продавал.

Но взгляда Эмиль Шамбор не поднял. Тереза все смотрела на него, пытаясь понять, что он думает, что чувствует... что переживает.

— Но это ты и сделаешь. Ты заставишь их отпустить меня, прежде чем поможешь им совершить задуманное.

Шамбор помолчал секунду.

— Я не позволю им убить тебя, — промолвил он тихонько.

— Разве это не я решаю?

Вот теперь ее отец резко обернулся в кресле:

— Нет! Эторешаю я!

За спиной Терезы послышались шаги, и девушка невольно шарахнулась. В дверях стоял Мавритания, поглядывая то на Терезу, то на ее отца. Позади невысокого террориста громоздился мрачной тенью Абу Ауда.

— Вы ошибаетесь, мадемуазель Шамбор, — серьезно проговорил Мавритания. — Когда наша миссия будет исполнена, мне более не понадобится ваш отец, и мы объявим о нашем триумфе по всему миру, дабы Великий Шайтан знал, кому обязан своим падением. Тогда уже будет все равно, что сможете рассказать вы или ваш отец. Никому нет нужды умирать... если только этот кто-тоне помешает нам исполнить задуманное.

Тереза скривилась:

— Его вы еще сможете обмануть, но не меня. Я распознаю ложь с первого слова.

— Печально, что вы не доверяете нам, но переубеждать вас у меня нет времени. — Мавритания перевел взгляд на Шамбора: — Когда вы будете готовы?

— Я же сказал — мне нужно два дня.

Мавритания прищурил глазки.

— Они почти истекли.