Парижский вариант - Ладлэм Роберт, Линдз Гейл (2008)

Джон Смит выжидал, скорчившись в тени старой ивы на озаренном луною крутом берегу Рио-Тахо. Террористы прекратили спор, и только стихающий городской шум нарушал тишину, да еще щебет птиц да плеск воды внизу.

Агент вскинул «зиг-зауэр», оборачиваясь. Пловец — серая тень в лунном свете — выкарабкался из воды, бросив что-то по-баскски своему товарищу, поджидавшему чуть выше по склону. Потом оба отошли.

Джон облегченно выдохнул. Пригибаясь, короткими перебежками от одного пятна тени к другому, он двинулся вниз к реке, покуда террористы продолжали обыскивать берег, загоняя свою жертву к мосту Пуэнте-де-Сан-Мартин. Когда тот, что брел по верхнему краю склона, вышел на дорогу, остальные, обменявшись жестами-сигналами, развернулись, направляясь к воде. Агент поспешно нырнул обратно за груду валунов, ободрав при этом локти.

Добравшись до кромки воды, баски опять остановились, что-то обсуждая. Лиц агент не видел, но в разговоре, поминутно перескакивавшем с пулеметного баскского на испанский и обратно, проскальзывали имена Элизондо, Зумайя и Итурби. Суть американец в конце концов уловил: главарь террористов рассудил, что если коварный Смит и был здесь, то как-то ускользнул и теперь направляется обратно в город — возможно, чтобы предупредить полицию. А это было очень плохо. Испанские стражи порядка недолюбливали иностранцев, но к баскам-боевикам отнеслись бы куда хуже.

Зумайя эти аргументы не убеждали. После бурного спора сошлись на среднем: Зумайя, некий Карлос и остальные разойдутся по городу в надежде отыскать Смита, в то время как Элизондо отправится на какую-то важную встречу в домик за рекой.

Два слова в особенности насторожили Джона, и словами этими были «Щит полумесяца». Если агент правильно понял, именно для встречи с представителями этой группировки Элизондо и предстояло теперь идти пешком за город — возвращаться за машинами вышло бы дольше.

Похоже было, что фортуна обернулась к агенту лицом. Едва сдерживая нетерпение, он дождался, пока террористы не договорятся и не разбредутся по своим постам. Если он попытается вслед за Элизондо выйти на освещенный фонарями мост, его, скорее всего, заметят. Надо отыскать другой способ. Можно, конечно, позволить террористу оторваться от слежки, но это рискованно — тот мог потеряться совсем, а задавать прохожим лишние вопросы грязному и злому Джону было сейчас совсем не с руки. Следовало как-то перебраться через реку, прежде чем это сделает баск.

Решение пришло само. В то время, как террористы расходились, Джон, скрытый тенью валунов, снял рубашку и брюки, отобранные у туриста, скатал их в тугой узел и торопливо спустился по склону до самой воды. Узелок он примотал ремнем к голове и осторожно, чтобы не поднять шум, вошел в холодную реку. Пахнуло прелой листвой и грязью.

Агент неслышно погрузился в черную воду и, высоко держа голову, поплыл брассом. С силой загребая в воду, он вспоминал лежащего без сознания в госпитале Помпиду Марти, погибших в Пастеровском институте, вспоминал Терезу Шамбор — жива ли она еще?

Тревога и ярость придавали ему сил. Подняв голову, агент увидел над собой бредущего по мосту Элизондо. В свете фонарей щегольской алый берет баска был виден ясно. Обогнать террориста Джону не удавалось. Плохо.

Мышцы уже начинала потягивать усталость, но поддаваться ей агент не имел права. Где-то впереди его поджидал молекулярный компьютер. Подстегнутый адреналином, Джон прибавил ходу, преодолевая течение мутной реки. Он снова покосился вверх — террорист еще не сошел с моста. Элизондо двигался неторопливо, чтобы не привлекать внимания, но не останавливаясь.

К тому времени, когда агент добрался до противоположного берега, ноги его едва держали. Но времени на отдых не было. Задыхаясь, Джон встряхнулся по-собачьи, поспешно натянул одежду, пригладил пятерней волосы и бросился вверх и вперед, через улицу, чтобы затаиться между двумя припаркованными машинами.