Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

—Нет, я не брежу, — спокойно ответил Лэтем, глядя ей в глаза. — Его бред — это не мои чувства, Карин. Я избавился от этого синдрома, ибо он не приносил мне никакой пользы. Сначала вы вошли в жизнь Гарри, потом, много лет спустя, в мою, но ничего общего, несмотря на внешнее сходство, нет. Я не Гарри и никогда не стану таким, как он. Однако, каков бы я ни был, никогда не встречал женщину, похожую на вас... Ну как вам мое объяснение в любви?

— Очень трогательно, мой дорогой.

— Опять «мой дорогой», которое ничего не значит.

— Не умаляйте значения этих слов, Дру. Я должна избавиться от своих призраков, и когда это произойдет, мне будет приятно думать, что есть вы. Возможно, я и могла бы к вам привязаться, кое-что в вас меня просто восхищает, но серьезные отношения — для меня дело далекого будущего. Надо, чтобы улеглось прошлое. Вы это понимаете?

— Понимаю или нет, но сделаю все, чтобы это произошло.

* * *Послеполуденные толпы заполнили улицу, офисы опустели; служащие спешили на обед в кафе и рестораны. Обед в Париже — не просто утоление голода, обычно это небольшое событие, и напрасно начальство думает, что служащие, особенно высшие должностные лица, вернутся вовремя на работу, тем более летом.

Потому-то доктор Крёгер, стоявший с развернутой газетой слева от входа в офис Второго бюро, все больше и больше терял терпение: его то и дело толкали чиновники, спешащие на обед. Он должен был во что бы то ни стало увидеть Клода Моро, и чем скорее, тем лучше. Творение его рук, Гарри Лэтем, вошел в опасную стадию: ему оставалось жить максимум два дня, сорок восемь часов, но даже за это нельзя было поручиться. Почти невыносимое напряжение доктора Крёгера объяснялось одним обстоятельством, скрытым им от начальства Братства: перед тем как мозг Лэтема отторгнет имплантат и разрушится, область вокруг места операции обесцветится, на ней появится участок ярко-красной сыпи величиной с блюдце. Поэтому тот, кто будет производить вскрытие, постарается выяснить, в чем дело. То, что заложено в ПТЧ для строго определенной цели, можно извлечь не только дистанционным управлением, но и другими способами.

Враги могут уничтожить Братство дозорных, раскрыть его тайны, выявить его глобальные цели. «MeinGott! — думал Крёгер. — Мы становимся жертвами собственного прогресса!» Вспомнив, что то же произошло и с атомным оружием, он понял, что его рассуждение банально.

А вот и Моро! Коренастый широкоплечий шеф Второго бюро вышел из здания и повернул направо. Он так спешил, что Крёгер почти бегом устремился за ним. Почти нагнав его, Крёгер воскликнул:

— Мсье, мсье! Вы что-то уронили!

— Pardon! — Шеф Второго бюро обернулся. — Вы, очевидно, ошиблись. Я ничего не ронял.

— Я уверен, что уронили именно вы, — продолжал по-французски хирург; — То ли пачку денег, то ли записную книжку. Какой-то человек поднял и убежал!

Моро быстро обшарил карманы, и его озабоченность сменилась явным облегчением.

— Вы все-таки ошиблись, -сказал он. — У меня все в порядке, но я вам очень признателен. В Париже много карманников.

— Как и в Мюнхене, мсье. Прошу меня простить, но Братство, к которому я принадлежу, настаивает на том, чтобы мы следовали христианским принципам взаимопомощи.

— А, христианское братство, это прекрасно. — Моро уставился на незнакомца. — Новый мост, сегодня в девять вечера, — добавил он, понизив голос. — На северной стороне.

* * *Отражение луны было еле различимо в водах Сены; над рекой повис туман. Это означало, что вот-вот пойдет дождь. В отличие от большинства прохожих, которые спешили через мост, спасаясь от непогоды, двое мужчин неторопливо шли навстречу друг другу по северной пешеходной дорожке. Они встретились на середине моста; Моро заговорил первым:

— Вы упомянули о чем-то знакомом мне. Может, скажете яснее? — Сейчас не время для игр, мсье. Мы с вами в курсе дела. Случилось страшное.