Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Да. У него, сказала я, нет права регламентировать действия офицера из американского отдела консульских операций. Он парировал, что, мол, вправе делать все, по его мнению, нужное за пределами посольства. А как бы ему понравилось, не унималась я, если бы Второму бюро или Сервис этранже запретили свободно передвигаться по Вашингтону. На это он заявил...

— Ладно, ладно, — прервал ее Лэтем, — картина ясна.

— Господи, Дру, я же за тебя вступилась!

— О'кей, принято. Помню, как он рассердился, когда я послал его куда подальше. Французы действительно выходят из себя, если усомнишься в их праве командовать.

— Я подозреваю, что большинство ответственных лиц, будь то французы, немцы, англичане или американцы, очень не любят, когда им отказывают в этом праве.

— А как насчет бельгийцев? Или все же фламандцев? Никак не разберусь.

— Нет, мы слишком цивилизованны, прислушиваемся к голосу разума, — ответила, улыбаясь, де Фрис. Они оба засмеялись; спор прекратился. — Я извинюсь утром перед Клодом, объясню, что просто переутомилась... Скажи, Дру, ты действительно думаешь, что Страсбург собирался этой иголкой убить Жанин?

— Конечно. Ее раскрыли, выявили зонненкинда... у нацистов выбора не было. И у Моро от этого работы прибавилось. Ему теперь надо не только вести за ней постоянную слежку, но и быть готовым к покушению на нее. Что тебя беспокоит? Ты же согласилась с нами час назад.

— Не знаю. Все так странно. Лувр, толпы туристов. Прости, я просто выбилась из сил.

— Ты на что-то намекаешь? Может, послать за фунтом шпанских мушек?

— Я сказала, выбилась из сил, а не рехнулась.

Они упали в объятия друг другу и долго страстно целовались. Зазвонил телефон.

— Я уже всерьез подумываю, — сказала Карин, — что телефон наш злейший враг.

— Я сейчас выдерну шнур из розетки.

— Нет, возьми трубку.

— Леди воспитала инквизиция.

Лэтем подошел к столу и поднял трубку.

— Да?

— Это я, — сказал Моро. — Уэсли звонил?

— Нет, а должен?

— Позвонит, просто он сейчас очень занят, а наш друг Витковски почти готов вылететь в Вашингтон и лично уничтожить комплекс ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния.

— Ну, Стэнли был в Г-2 и никогда не питал сильных чувств к этой конторе. А что случилось?

— Два блицкригера, которых полковник переправил в Вашингтон при полной секретности, найдены мертвыми в комплексе ЦРУ, их убили выстрелом в голову.

— Черт возьми! В комплексе ЦРУ?

— Как сказал Уэсли: «Где ты, Джеймс Джезус Энглтон, когда ты мог бы сделать добро?» Они каждому служащему в этом доме в Вирджинии показывают фото всех до единого сотрудников администрации ЦРУ.

— Это ничего не даст. Я же временно блондин в очках, так что подход неверен. Скажите, пусть ищут на нижнем и среднем уровне — того, кто когда-то подвизался на подмостках в колледже или в своем округе.

— Еще одного Эймса?

— Но не Жан-Пьера Виллье. Зануду с большой головой и еще большими гонорарами. Того, кто мог иметь доступ к секретным данным.

— Это вы скажете Уэсли, у меня своих дел по горло. Через полчаса прилетает посол Кортленд, и мне надо следить, чтоб его жену не убили.

— В чем проблема? Она же в бронированном посольском лимузине.

— Как и вы были недавно. Au revoir. — Голос в трубке смолк.

— Что случилось? — спросила Карин.

— Двух нацистов, которых Стэнли отослал в округ Колумбия, убили в убежище — в убежище,черт побери!

— Ты же говорил вчера вечером, — тихо сказала де Фрис. — Они повсюду, а мы их не видим... Почему люди идут на это? На убийство, предательство — безумие какое-то. Почему?