Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Ваш капитан приезжал сюда по студенческому обмену. У одного сержанта родители-французы, он выучил наш язык еще до английского, а знания второго сводятся к непристойностям и умению договориться с проститутками.

— Отлично! Нацисты — это сама непристойность, так что он отлично подходит.

— Как держится наша стенографистка, изображающая мадам Кортленд?

— Как заряженное ружье, — сказал полковник.

— Это опасно.

— Знаете ли, она — еврейка из Нью-Йорка и ненавидит нацистов. Ее дедушку с бабушкой отправили в газовую камеру в Берген-Бельзене.

— Странно, правда? Дру Лэтем как-то сказал: «Что пошло по кругу, по нему и вернется». Это очень верно в человеческом плане.

— Верно то, что, когда какой-нибудь нацистский гад заявится за новой миссис Кортленд, а это обязательно будет, мы его прижмем и расколем.

— Я уже говорил, Стэнли, сомневаюсь, чтоб кто-нибудь заявился. Нацисты не дураки. Они почувствуют ловушку.

— Я это учитываю, но ставлю на человеческую натуру. Когда ставка так высока — как-никак у нас живой зонненкинд, — все средства хороши. Эти подонки не могут себе позволить отказаться.

— Надеюсь, вы правы, Стэнли... Как ваш коллега, спорщик Дру Лэтем, относится к такому сценарию?

— Нормально. Мы устроили выборочную утечку информации, что он полковник Уэбстер для посольских, даже для антинейцев, хотя они явно уже это знают. Теперь вы сделаете то же самое. А еще мы переводим де Фрис сюда, в посольство, ее квартиру будут охранять пехотинцы.

— Удивительно, что она так быстро согласилась, — сказал Моро. — Эта женщина способна на разные уловки, но я уверен, она его действительно любит, и, учитывая ее прошлое, едва ли по своей воле оставила бы при таких обстоятельствах.

— Она еще не знает, — сказал Витковски. — Мы переправим ее сегодня вечером.

* * *Был ранний вечер, дни в Париже становились короче. Карин де Фрис сидела в кресле у окна, тусклый мягкий свет от напольной лампы подсвечивал ее длинные темные волосы, бросая мягкие тени на красивое лицо.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — спросила она, свирепо глядя на Лэтема, который опять был в военной форме, только китель висел на стуле.

— Конечно, — ответил он. — Я приманка.

— Ты — покойник!

— Черта с два. По крайней мере, перевес на моей стороне, иначе б я на это не пошел.

— Почему?Потому что полковник так сказал?.. Неужели не понимаешь, Дру, когда требуется сказать «задание выполнено» — ты всего лишь фактор Х или Y, статья расхода? Может, Витковски тебе и друг, но не обманывай себя — он профессионал. На первом месте операция! Зачем, ты думаешь, он настаивает, чтоб ты носил эту проклятую форму?

—Да знаю я, вычислил, что это часть уравнения. Но они дают мне бронежилет и китель побольше или как его там; не голым же они меня посылают. И еще, не говори Стэнли, как часто я не ношуэто мерзкое обмундирование, он обидится... Интересно, что за бронежилет он мне пришлет?

— Убийцы целятся не в тело, дорогой мой, а в голову через телескопический прицел.

— Все забываю, ты же в этом разбираешься.

— К счастью, да, потому я и хочу, чтоб ты послал к черту нашего общего друга Стэнли.

— Не могу.

— Почему?Он может послать «подсадную утку», чего проще? Но не тебя!

— Кого-то другого? Может, того, у кого есть брат, фермер в Айдахо или автомеханик в Джерси-Сити? А мне-то как с этим жить дальше?

— А я не могу жить без тебя! -крикнула Карин, бросаясь из кресла в его объятия. — Никогда, никогдане думала, что скажу такое кому-нибудь, но я серьезно, Дру Лэтем. Бог знает почему, но ты как будто продолжение того молодого человека, за которого я много лет назад вышла замуж, только без уродливости, без ненависти. Можешь презирать меня за эти слова, милый, но я просто обязана это сказать.