Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Вы французы, и люди знаменитые. А знаменитости — всегда на поверхности. Если произойдет утечка, мы будем знать...

— И?

— Мы взываем к вашему патриотизму.

— Это глупо, если только вы не хотите погубить моего мужа.

— Подожди минутку, Жизель...

— Помолчи, Жан-Пьер, этот человек пришел к нам по какой-то другой причине.

— Что?

— Вы, очевидно, были выдающимся адвокатом, мадам Виллье.

— Ваши прямые вопросы вперемежку с туманными не оставляют сомнений, мсье. Вы запрещаете моему мужу предпринимать определенные шаги, которые, учитывая его талант, как даже я понимаю, не грозят его жизни. Затем делитесь с ним секретной — чрезвычайно секретной информацией, которая может стоить ему карьеры и жизни, если просочится.

— Я прав, — заметил Моро, — вы блестящий адвокат.

— Не понимаю, а чем вы говорите! — воскликнул актер.

— А ты и не должен понимать, милый, предоставь все мне. — Жизель гневно посмотрела на Моро. — Вы же спускаете нас со ступеньки на ступеньку, не так ли?

— Не могу этого отрицать.

— А теперь, когда он, услышав ваши откровения, стал крайне уязвим, скажите, чего вы от нас хотите. Разве не это главный вопрос?

— Думаю, что да.

— Так чего жевы хотите?

— Прекратите спектакли, снимите с репертуара «Кориолана», частично рассказав правду. Ваш муж не может играть после того, что узнал про Жоделя. Он переполнен раскаянием, а главное — ненавистью к тем, кто довел старика до самоубийства. Мы будем охранять вас двадцать четыре часа в сутки.

— А как быть с моими родителями? — вырвалось у Виллье. — Разве я могу так поступить с ними!

— Яговорил с ними час назад, мсье Виллье. Я сказал им все, что мог, не утаив, что в Германии пробуждается нацизм. Они считают, что решение должны принимать вы. Они также надеются, что вы отомстите за своих настоящих родителей. Что еще вам сказать?

— Итак, я прекращаю спектакли и, ничего не сказав публично, становлюсь мишенью для нацистов, как и моя дорогая жена. Вы об этом нас просите?

— Повторяю: вы никогда, ни на секундуне останетесь без нашей защиты. Наши люди будут всюду — на улицах, на крышах домов, в бронированных машинах, в ресторанах. Их будет больше, чем нужно для вашей безопасности. Нам необходимо схватить всего одного мейхельмёрдена, чтобы выяснить, кто ими руководит. Существуют препараты, а также и другие средства, которые заставят убийцу заговорить.

— Вам ни разу не удалось никого из них поймать? — спросила Жизель.

— Нет, удалось. Несколько месяцев назад мы захватили двоих, но они повесились в своих камерах, прежде чем мы успели ввести им препараты. Так поступают все психопаты-фанатики. Смерть — их профессия, даже собственная смерть.

* * *Уэсли Соренсон, шеф отдела консульских операций, изучал в Вашингтоне секретные списки, присланные из Лондона.

— Даже не верится, — сказал он. — Это просто невероятно!

— И мне тоже, — согласился молодой начальник аппарата Соренсона. — Но едва ли можно от этого отмахнуться. Имена эти пришли от Шмеля, единственного агента, сумевшего проникнуть в Братство. Ведь для этого мы его туда и посылали; и он выполнил задание.

— Но Бог ты мой, многие из этого списка вне всяких подозрений, а список к тому же неполный — некоторые фамилии из него изъяты! Два сенатора, шесть конгрессменов, главы четырех крупнейших корпораций, полдюжины известных людей из средств массовой информации, кого мы каждый день видим по телевидению, слышим по радио, читаем в газетах... Вот, смотри:двое ведущих, женщина, помогающая вести программу, и трое комментаторов...

— Толстяка я бы не исключил, — заметил начальник аппарата. — Он нападает без разбора на все, что осталось от гунна Атиллы.

— Да нет, едва ли, уж слишком явный. Третьеразрядный умишко, минимум образования; да, он так и пышет злобой, но это не настоящий нацист. Просто шут гороховый с хорошо подвешенным языком.