Озорная леди - Холбрук Синди (1999)

– Что ж, хорошо, – буркнула тетя и удалилась из комнаты.

– Ты знаешь, Чентел, мама тебя любит, – улыбаясь сказал Чед.

– Конечно же. – Ироничный тон Чентел не оставлял сомнений в том, что она в это не верит.

– Злая девочка! – рассмеялся Чед. – Она действительно тебя любит. И я тоже, – добавил он нежно.

Чентел в ответ покраснела:

– Чед, пожалуйста, прекратим этот разговор…

– Молчу, молчу, никаких предложений, которые могли бы привести тебя в замешательство. Но, если ты выйдешь за меня замуж, то сможешь безо всяких затруднений отреставрировать портрет и исправить наконец камин. Разве ты этого не хочешь? И представь себе, как «обрадуется» моя мама, – подмигивая, произнес кузен.

Чентел рассмеялась и накрыла его руку своей:

– Не искушай меня. Я слишком высоко тебя ценю, чтобы посадить тебе на шею Тедди да еще обременить тебя заботами о Ковингтон-Фолли.

– Я был бы не против. С Тедди я как-нибудь справлюсь, и у меня есть деньги, чтобы содержать имение.

– Нет, дорогой мой. – Чентел быстро поднялась. – Но я благодарю тебя от всего сердца.

– Тогда по крайней мере разреши мне одолжить тебе денег для починки этого проклятого дымохода. Твой дом просто разрушается на глазах. – Чед тоже встал. – В конце концов, мы же одна семья.

– Меня не перестает удивлять, что кого-то из рода Ковингтонов миновало родовое проклятие. – Чентел в изумлении покачала головой.

Чед приблизился к ней на шаг. Чентел сделала знак рукой, чтобы он молчал:

– Нет, Чед, я не возьму у тебя денег. Береги их! Мне так приятно иметь респектабельных родственников.

– Хорошо, – вздохнул он, – но если ты когда-нибудь изменишь свое решение…

– Ты об этом узнаешь первый, – со смехом успокоила его Чентел и, услышав в соседней комнате громкий голос тети Беатрис, отдающей приказы, добавила: – А теперь мне действительно пора собираться.

– Да, конечно. А я пока пойду помогу маме. – Он уже повернулся, чтобы уйти, но на мгновение задержался, пытаясь поймать ее взгляд. – С тобой все в порядке, Чентел?

– Не сомневайся, – заставила себя улыбнуться девушка.

Она не хотела покидать свой родной дом, но мысль, что ей придется провести ночь в той самой комнате, хотя и с наглухо забитой балконной дверью, пугала ее. Чед, конечно, прав, у них в доме она будет как за каменной стеной – незнакомец в маске не осмелится преследовать ее там. В конце концов, он получил то, что хотел. Все, что ей теперь нужно, – это забыть о ночном происшествии и думать о будущем. Она изгонит ночного гостя из своей памяти! Теперь ей ничто не угрожает!

На балу у сквайра Питерсона собралось все высшее общество. Такое количество людей в бальном зале называли модным словом «толковище», и Элиза Питерсон, гостеприимная и очень общительная хозяйка, чей веселый голосок раздавался повсюду, не раз употребляла этот термин.

Сам же сквайр Питерсон определял атмосферу бала как «чертовски жаркую и чертовски шумную». Он не замедлил предложить Ричарду Сент-Джеймсу, графу Хартфорду, улизнуть и выкурить по сигаре. Ричард уже хотел было отказаться, но тут заметил направляющуюся к нему Элизу Питерсон, тащившую за собой в кильватере хихикающую веснушчатую дебютантку.

Сент-Джеймс только недавно прибыл в свое загородное имение и считался одним из самых видных женихов, а потому он не сомневался в ее намерениях. Спастись от навязчивости дам можно было, только приняв приглашение Питерсона.

– Тогда пошли быстрее, – понимающе усмехнулся сквайр, – а то Элиза повесит на вас эту юную Синглтон. – Он сочувственно покачал головой. – Прекрасная женщина, я имею в виду, конечно, мою жену, а не девицу Синглтон, та просто легкомысленное создание, но Элиза почему-то считает себя хорошей свахой.