Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт (2008)

— Для того, чтобы организовать убийства, Моссаду нужно пройти сложную процедуру. Существует порядок утверждения приказа. Окончательное решение принимает премьер-министр. Он должен завизировать каждое имя в списке, или же операция не состоится. Людей, которые самовольно, без согласования с верхами отдают приказы об убийствах, увольняют и из Моссада, и из Шин Бет. Именно поэтому могу сказать вам, что это неофициальные санкции.

— Позвольте, я еще раз повторю свой вопрос. На кого они работают?

Йосси снова взглянул на Остроу, но на сей раз его взгляд, как показалось Анне, был быстрым, словно толчок локтем.

— Я вам этого не говорил, — сказал Остроу.

Она почувствовала, что по ее телу пробежал озноб; спина словно покрылась гусиной кожей.

— Вы меня разыгрываете, — не веря своим ушам, прошептала она.

— Посудите сами, управление ни за что не станет пачкать руки, — сказал Остроу. — Больше не станет. В добрые старые дни мы не задумались бы над тем, чтобы уничтожить любого мелкотравчатого диктатора, если бы ему вздумалось косо взглянуть на нас. Теперь мы получаем президентские директивы, имеем надзорные комитеты Конгресса и кастрированных директоров ЦРУ. Господи боже, мы боимся сделать что-нибудь такое, из-за чего у иностранного гражданина может случиться хотя бы насморк.

В дверь постучали, а затем она приоткрылась, и в комнату просунулась голова молодого человека.

— Лэнгли на проводе, Фил, — сообщил он.

— Скажите им, что я еще не пришел. — Дверь закрылась, и Остроу закатил глаза.

— Позвольте мне сказать все это прямо, — заявила Анна, обращаясь к Остроу. — Вы, парни, передавали разведывательные данные каким-то “вольным стрелкам” из Моссада, так?

— Кто-то это делал. Это все, что мне известно. Но поговаривают, что Бен Хартман был в этом деле посредником.

— Вы смогли добыть убедительные доказательства?

— Йосси столкнулся с кое-какими деталями, наводящими на серьезные размышления, — спокойно ответил Остроу. — Он достаточно подробно описал мне “водяные знаки”, “санитарные” процедуры, внутриофисную маркировку. Можно с уверенностью сказать, что все это поступило непосредственно из ЦРУ. Я говорю о том дерьме, которое нельзя просто выдумать: марки и знаки меняются ежедневно.

Анна была вполне способна сложить два и два: сам Йосси скорее всего являлся американским внедренным агентом, резидентом с хорошей “крышей”, шпионящим за Моссадом для ЦРУ. Она подумала было прямо спросить его об этом, но решила, что это будет нарушением профессионального этикета.

— А кто же сидит в Лэнгли? — спросила она.

— Я уже сказал вам, что не знаю.

— Не знаете или не хотите сказать мне?

Йосси, наблюдавший за поединком, впервые улыбнулся. Зубы у него оказались великолепными.

— Вы не знаете меня, — сказал Остроу, — а вот любой, кто меня знает, скажет, что я достаточно умелый и энергичный специалист-бюрократ, чтобы свернуть шею любому, кто мне не нравится. Если бы я знал имя, я сообщил бы его вам только для того, чтобы “спалить” этого парня.

Вот этому Анна поверила: это был самый естественный ответ интригана из ЦРУ. Но она твердо решила не позволить ему увидеть, что она поддается на его убеждения.

— Но какие же здесь могут быть мотивы? Или вы говорите о каких-то фанатиках из ЦРУ?

Остроу помотал головой.

— Боюсь, что не знаю там никого, кто питал бы сильные чувства к чему бы то ни было, кроме разве что политики составления графика отпусков.

— Тогда с какой же стати все это происходит? Еще раз спрошу: какие все же могут быть мотивы?