Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт (2008)

Бен задохнувшись от неожиданности, увидел внезапно образовавшееся в оконном стекле неровное отверстие. Питер почему-то нагнул голову, наклонился вперед, к столу, как будто хотел изобразить шутливое приветствие на восточный манер. В тот же самый, неимоверно растянувшийся, словно замерзший, момент послышался продолжительный выдох, хриплое “ха-а-а-а”. Бен никак не мог понять, что же означает этот звук, пока не увидел точно посередине лба Питера темно-красную, неизвестно почему показавшуюся ему непристойной выходную рану. И тут же на скатерть, тарелки и серебряные приборы полетели серые клочья мозговой ткани и белые осколки кости.

— О, мой бог! — пронзительно выкрикнул Бен. — О, мой бог. О, мой бог. — Он опрокинулся назад вместе со стулом и упал на спину, громко стукнувшись затылком о дубовые половицы. — Нет! — простонал он, почти не сознавая того, что по маленькой уютной столовой разнесся звук заглушенного выстрела. — О, нет. О, мой бог! — Он утратил способность двигаться, парализованный ужасом, потрясенный невозможностью поверить в случившееся — столь непостижимым было представшее его глазам жуткое зрелище, — и все же где-то в самой глубине подкорки его мозга прозвучал поданный инстинктом самосохранения сигнал, который заставил его вскочить на ноги.

Невольно взглянув в разбитое окно, он увидел только черноту, а затем, при свете дульной вспышки, сопровождавшей второй выстрел, появилось лицо. Бен видел его на протяжении лишь краткой доли секунды, но оно успело накрепко отпечататься в его памяти. Глубоко посаженные глаза убийцы были темными, лицо оказалось бледным и лишенным морщин и складок, с кожей, производившей впечатление подтянутой.

Бен одним прыжком преодолел чуть ли не всю ширину маленькой столовой, и в это мгновение за его спиной разлетелось другое стекло, и еще одна пуля впилась в оштукатуренную стену совсем рядом с ним.

Теперь убийца целился в него, это было совершенно ясно. А может быть, нет? Что, если он все еще стрелял в Питера и лишь случайно так сильно промахнулся? Может быть, убийца вовсе не видел его? Или видел!

Как будто в ответ на его невысказанные вопросы, пуля вонзилась в дверной наличник в нескольких дюймах от его головы, в тот самый момент, когда он выскакивал за дверь в темный коридор, соединявший столовую с вестибюлем. Оттуда послышался женский крик, вероятно, это хозяйка гостиницы завопила от гнева или от страха; в следующее мгновение она оказалась на пути Бена, возбужденно размахивая руками.

Бен, оттолкнув ее в сторону, метнулся в холл. Хозяйка протестующе закричала.

Он совершенно не думал, что делать и куда бежать, он двигался быстро и с ловкостью отчаяния. Ошеломленный и обескураженный, он походил в этот момент на робота, мысли его были полностью заняты тем, что произошло, и все ресурсы, которыми располагал его организм, были направлены исключительно на выживание.

Глаза Бена быстро привыкли к почти полной темноте — маленькая лампа на стойке в дальнем углу помещения отбрасывала лишь крошечный кружок света, — и он увидел, что там имелась парадная дверь и еще один коридорчик, ведущий к номерам постояльцев.

Узкая лестница в углу вела, очевидно, к номерам, расположенным наверху. В вестибюле не было ни одного окна, а это означало, что он укрыт от пуль по крайней мере на несколько секунд.

С другой стороны, из-за отсутствия окон Бен был лишен возможности узнать, куда побежал убийца: к парадной двери или в обход здания. Убийца Питера не мог не заметить, что один из его “объектов” ушел, и обязательно должен был броситься к какому-нибудь из выходов. Бен, естественно, не знал, сколько их было. Поэтому у него была ровно половина шансов на то, что ему удастся уйти через парадную дверь.

Пятьдесят на пятьдесят.

Такое соотношение Бена не устраивало.

А что, если убийца не один?