Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

Свенсон нервничал. Поскольку ему пришлось заниматься вещами, с которыми он дотоле не сталкивался. Однако в конечном итоге, как понял только что Сполдинг, все встало на свои места. Генерал, проявив себя молодчиной, сумел разобраться во всем и расставить все точки над «i».

– Ну что же, пусть будет по-вашему. Простите меня, если я сказал что не так, – произнес как можно искренней Дэвид, придерживаясь в действительности иной точки зрения. – Возможно, я придал уж слишком большое значение тому, что приключилось со мной в Нью-Йорке. И на то имелись причины. Признаюсь, у меня были враги в Португалии… Но сюда я прибыл, как вам известно, под надежным прикрытием.

– Мне ничего не известно, выражайтесь яснее.

– В Нью-Йорке никто не смог бы узнать, что меня уже нет в этом городе.

– Вы уверены в этом?

– Да. Так же, как и вы, когда утверждаете, что нет никого, кто пытался бы сорвать сделку.

– Понятно… По этому вопросу вроде бы все выяснили. А теперь я хотел бы сказать, что у меня на руках график мероприятий, которые мы должны проводить совместно с нашими контрагентами.

– С Райнеманом вы уже встречались?

– Да. Вчера. Мы провели с ним вместе целый день.

– Что слышно о Леоне? – спросил Дэвид.

– Свенсон собирается прислать его с «няньками» в конце недели. Райнеман сообщил, что чертежи доставят в воскресенье или понедельник.

– Частями или все сразу?

– Очевидно, двумя партиями, но он не уверен. Однако это не имеет значения: ко вторнику, Райнеман гарантирует, будут все.

– Значит, скоро мы покончим с этим делом. Вы ведь подсчитали, что вся операция займет три недели, не больше. – У Дэвида защемило сердце. Не из-за Уолтера Кенделла, не из-за Эжена Леона, не из-за чертежей гироскопов для высотных бомбардировщиков. Ему было жаль, что у них с Джин осталась только одна неделя.

Мысль о разлуке сразила его. И он невольно подумал, что же случилось с ним, почему он реагирует столь болезненно на то, чего все равно не избежать.

Однако в следующее же мгновение Сполдинг взял себя в руки. Расслабляться ему нельзя, у него нет на это никакого права. Он и она принадлежат к различным мирам, и тут уж ничего не поделаешь.

– Райнеман держит все под строгим контролем, – сказал Кенделл. В голосе его послышались уважительные нотки. – Я был поражен, когда ознакомился с порядком, который он установил. Лучшего не придумать!

– Если это действительно так, как вы полагаете, то я вам не нужен, – произнес риторически Дэвид в надежде на то, что ему удастся сменить тему разговора.

– А я и не говорил, что вы нам нужны. Но речь идет о колоссальных денежных суммах, и, поскольку так или иначе значительную долю затрат берет на себя военный департамент, Свенсон хотел бы подстраховаться. Я не могу осуждать его за это: бизнес есть бизнес.

Сполдинг решил, что момент настал.

– Позвольте напомнить вам о шифровках. Я тоже не сидел сложа руки. За эти три дня завязал нечто вроде дружбы с посольским криптографом.

– С кем?

– С главным шифровальщиком посольства. Через него мы будем поддерживать связь с Вашингтоном. Вопрос об оплате его услуг уже решен.

– Ах да… Понятно, понятно… – Кенделл мял в руке сигарету, перед тем как закурить.

Очевидно, Кенделл не слишком много знает о шифровках и шифровальщиках, если, конечно, не притворяется, подумал Дэвид и решил проверить свою догадку, заранее, впрочем, предполагая, что он прав: все, что как-то касается засекреченных систем связи, от посторонних, понятно, скрывается.

– Как вы сами только что сказали, в оборот вовлечены огромные деньги. Поэтому мы решили посылать зашифрованные сообщения каждые двенадцать часов. Сегодня к вечеру окончательно уточним график связи и завтра отошлем его с курьером в Вашингтон. В каждой шифровке допускается до пятнадцати знаков… Ключевым словом будет «Тортугас».

Дэвид внимательно наблюдал за реакцией Кенделла.