Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

От очередного удара немец свалился. Дэвид поднял его и прислонил к стене, прикрывая его от постороннего взора своим телом. Агент гестапо приподнял веки и посмотрел на Дэвида блуждающим взглядом.

– Даю пять секунд. А потом перережу тебе горло.

– Нет!.. Прошу!.. Альтмюллер… Министерство вооружении… Пенемюнде…

– Пенемюнде, сказал? Что известно тебе о нем?

– Приборы… «Тортугас».

– Что это значит?! – Дэвид погрозил немцу костяшками пальцев. Тот с ужасом посмотрел на них. – Что такое «Тортугас»?

Внезапно в глазах нациста засверкали еле заметные искорки, взгляд его вновь становился осмысленным. Сполдинг заметил, что гестаповец, стараясь сфокусировать зрение, смотрит поверх его плеча. Это не могло быть обычной уловкой, имеющей целью отвлечь от себя внимание противника: немец слишком слаб, чтобы пойти на такое.

У Дэвида возникло ощущение, что кто-то стоит за его спиной. Это чувство, выработанное годами, никогда не подводило его.

Он оглянулся.

С улицы, освещаемой жгучим аргентинским солнцем, вступил в тень подворотни второй участник слежки – тот, кто наведывался к Дэвиду в дом. Он был одного роста со Сполдингом, крупный и сильный.

Дэвид, зажмурившись от яркого света, отпустил хромоногого, рассчитывая одним прыжком отскочить к противоположной стене.

Но он просчитался!

Агент гестапо, собрав последние силы, вцепился в Сполдинга.

А потом, обхватив его обеими руками, повис на нем всей тяжестью своего тела.

Дэвид выбросил вперед ногу, стараясь задержать, хоть и на какую-то долю секунды, второго противника, и одновременно двинул локтем хромоногого, державшего его сзади.

И хотя немец, не выдержав удара, разжал свою хватку и отлетел к стене, Дэвид понимал, что время упущено.

Мощная рука потянулась к его лицу. И в этом было что-то страшное и в то же время нереальное. Сполдингу показалось, что у него перед глазами прокручивается в каком-то замедленном темпе фильм ужасов. Не успев еще ни в чем разобраться, он почувствовал, как пальцы вцепились ему в волосы, и понял, что сейчас его ударят головой об стену.

Так оно и случилось. Послышался хруст, затылок взорвался страшной болью, все вокруг завертелось и куда-то поплыло.

Сполдинг, теряя сознание, полетел в пустоту.

* * *

Первое, что почувствовал Дэвид, приходя в себя, – это сильный терпкий запах. Он лежал в той же подворотне, у самой стены. Весь мокрый: его лицо, рубашка, брюки были чем-то залиты.

Дешевым виски, как понял он чуть позже. Очень дешевым и очень пахучим. Рубашка висела на нем лохмотьями. С одной ноги исчезли бесследно ботинок вместе с носком. Пояс на брюках расстегнут, застежка-«молния» наполовину спущена.

В общем, классический образ бродяги.

Сполдинг попытался сесть. Как привести себя в порядок? Сколько сейчас времени? Он хотел посмотреть на часы, но они пропали. Так же, как и бумажник. И деньги. И все остальное, что было в карманах.

Дэвид с трудом поднялся. Солнце уже село, наступила вечерняя пора. На Авенида-Парана было теперь малолюдно.

Так какой же сейчас все-таки час? Если, как казалось ему, он пролежал без сознания не более часа, время еще не столь позднее.

Интересно, ждет ли его еще Джин?

* * *

Она сняла с него одежду, приложила к затылку лед и уговорила его постоять подольше под горячим душем.

Когда Дэвид вышел из ванны, Джин дала ему выпить и присела рядом.

– Хендерсон будет настаивать на твоем переезде в посольство. Но ты, наверное, и сам догадываешься об этом, не так ли?

– Я не могу прятаться там.

– Но ведь нельзя, чтобы тебя избивали каждый день. И не говори мне, что это были воры. Ты сам не соглашался с Хендерсоном и Бобби, когда они пытались внушить тебе это после происшествия на крыше.