Прошло пять минут… семь… двенадцать… А потом и все двадцать. Видимость была прекрасная, и они должны были бы заметить побережье Англии по крайней мере минуты две назад. Пилоты недоумевали. Кое-кто из них поделился сомнениями с полковником, взявшим на себя теперь командование эскадрильей.

– Третий, вы точно выверили курс? – спросил он.

– Разумеется, полковник, – послышалось в ответ.

– Есть ли у кого замечания? – обратился командир к штурманам других боевых машин.

Оказалось, замечания были. Курс, высказывалось мнение, нуждался в корректировке.

– Дело, по-видимому, не только в координатах, полковник, – заметил вдруг капитан из бомбардировщика номер пять. – Мне, например, не удалось следовать в точности вашему распоряжению.

– О чем, черт подери, вы толкуете?

– Согласно вашим указаниям, мы должны держаться курса два-три-девять. Но на приборе у меня другие данные. Думаю, в нем какие-то неполадки…

Ему не дали договорить: в наушниках, перебивая друг друга, зазвучали голоса остальных пилотов поредевшей эскадрильи.

– У меня – один-семь…

– Я иду курсом два-десять-два. Мы движемся прямо на…

– О боже, на моем индикаторе – шесть-четыре…

– А я и не смотрю на стрелки: они показывают невесть что.

И затем наступила тишина. Все вдруг поняли. Поняли, что случилось нечто такое, что никак не укладывается в голове.

– Полагаться на приборы больше не будем, – прервал затянувшееся молчание командир эскадрильи. – Попробуем так дотянуть до базы.

Облака наверху расступились. Ненадолго, но и этого было достаточно, чтобы сориентироваться по солнцу.

– Вроде бы мы летим строго на северо-запад, полковник, – послышался в наушниках голос капитана из машины под номером три.

И снова – молчание. Опять же прерванное полковником, который сказал:

– Я поговорю сейчас кое с кем. Проверьте, у кого сколько горючего. Хватит на десять-пятнадцать минут, как у меня?

– Мы давно уже в воздухе, полковник, – отозвались с машины номер восемь. – Указанное время для нас – предел, больше нам не протянуть.

– Я полагаю, мы сбились с курса минут пять назад и теперь кружим на месте, – высказал мнение пилот бомбардировщика под номером восемь.

– Думаю, это не так, – возразили с самолета номер четыре. Полковник, находившийся в машине под номером два, на частоте, предусмотренной лишь для экстренных случаев, попытался связаться по радио с Лейкенхитом.

– Вы совсем близко от нас, насколько мы можем судить, – услышал он английскую речь. – А если точнее, в ничейной зоне, неподалеку от прибрежной оборонительной линии. И держите курс на Данбар, у шотландской границы. Как занесло вас сюда, полковник? – Хотя говоривший был явно взволнован, он четко формулировал свои мысли.

– Господи помилуй, не имею понятия! Можем мы где-то тут сесть?

– Наши посадочные полосы не приспособлены для приема стольких машин одновременно. Если бы речь шла об одной или двух, тогда другое дело.

– Заткнись, сукин сын! И немедленно дай курс!

– Но мы и в самом деле не в состоянии принять вас…

– Перестань трепать языком! Нам и так изрядно досталось! И топлива едва ли хватит и на шесть минут! Давай же, я жду!

Тишина в наушниках длилась четыре секунды. А затем заговорили из Лейкенхита – твердо, решительно:

– Полагаем, вы находитесь вблизи побережья Шотландии. Сажайте самолеты на воду… Мы постараемся прийти к вам на помощь, ребята!

– Лейкенхит, мы – это одиннадцать бомбардировщиков! А не стая уток!

– У вас нет времени, командир эскадрильи… Это все, что сможете вы сделать, исходя из реально сложившейся обстановки. И ко всему прочему мы не посылали вас туда. Садитесь же прямо в море. Остальное – наша забота… И да хранит вас господь!

Часть I

Глава 1

10 сентября 1943 года

Берлин, Германия