Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

– В таком случае вы должны поспешить. Отправьте уже подготовленные шифровки самым ранним рейсом, а я доставлю первый комплект чертежей в Сан-Тельмо завтра к вечеру… Поскольку мне тоже приходится принимать на всякий случай ту или иную меру предосторожности, или eine Vorsichtsmassnahme, остальные чертежи вы получите после того, как сообщите нам о готовности Вашингтона перевести деньги в Швейцарию… О готовности, которую Вашингтон должен выразить сразу же по получении переданной вами по радио шифровки… Предупреждаю вас, вы не покинете Аргентины до тех пор, пока меня не уведомят из Берна о поступлении туда оговоренной суммы. У нас имеется тут небольшой аэродром. В Мендаро. Это неподалеку отсюда. Его обслуживают мои люди. Когда закончится операция, вас будет ждать там самолет. На нем вы и покинете эту страну.

– Ну что ж, я согласен. – Дэвид погасил сигарету. – Завтра к вечеру первый комплект чертежей, остальные – в течение последующих суток… Итак, о сроках мы договорились. И это, собственно, все, что интересовало меня.

– Gut![65] А теперь, Сполдинг, вернемся к вопросу о гестапо. – Эрих Райнеман подался вперед. Вены на покрытых глубоким загаром висках опять вздулись. – Вы обещали более обстоятельно рассказать мне о присутствии гестаповских агентов в Буэнос-Айресе.

Дэвид поделился с ним всем, что знал. Состояние Эриха Райнемана от того, что он услышал, не улучшилось. Дыхание участилось, в глазах, полуприкрытых складками кожи, бушевал гнев. Однако финансист держал себя в руках.

– Благодарю вас. Уверен, все так и есть, как вы сказали. Главное для вас теперь – это выдержать график… Следует признать, вечер выдался длинный и трудный. Сейчас вас доставят назад, в Кордобу. Спокойной ночи, герр Сполдинг!

– Альтмюллер! – рычал Райнеман. – Идиот! Дурак!

– Что случилось? – произнес, ничего не понимая, Штольц, который только что вернулся на террасу.

– Альтмюллер… – Райнеман потерял голос от ярости. Но это не остановило его. Повернувшись в сторону балюстрады, словно желая адресовать дальнейшие слова свои бескрайнему мраку и протекавшей понизу реке, он продолжал: – В своем безумном стремлении провести буэнос-айресскую операцию втайне от верховного командования, чтобы… чтобы его дорогому министерству не пришлось ни за что отвечать… он был взят под надзор своим же собственным гестапо! Ему не доверяют, почему и выслали сюда для проверки людей!

– Но в Буэнос-Айресе нет агентов гестапо, герр Райнеман, – произнес Штольц твердо. – Человек из Лиссабона лжет.

Райнеман резко развернулся и посмотрел на дипломата.

– Я знаю, когда врут, герр Штольц, – проговорил он холодно. – Резидент из Лиссабона сказал правду. Ему незачем лгать… И если я заблуждаюсь и Альтмюллер не попал под надзор гестапо, значит, он предал меня. Сам прислал сюда гестапо. Потому что и не собирался никогда проворачивать эту сделку согласно договоренности. В действительности он рассчитывал получить от противной стороны алмазы и затем уничтожить чертежи. Эти антисемиты заманили меня в ловушку!

– Как вам известно, я являюсь тут личным представителем Франца Альтмюллера, ответственным за проведение операции, – произнес Штольц самоуверенным, безапелляционным тоном, десятилетиями вырабатывавшимся у офицеров немецких экспедиционных корпусов. – Вы, герр Райнеман, сделали все как надо. Я – тоже. Так что и у вас ко мне, и у меня к вам нет никаких претензий. Наши специалисты уже заканчивают свою работу на складе в Очо-Кале. Через день или два алмазы с копей «Кенинга» будут проверены все до единого. Что же касается чертежей, то вы получите их от курьера еще до истечения этой ночи. Все идет, как мы и намечали. Сделка состоится.

Райнеман отвернулся, положил свои пухлые руки на перила и посмотрел вдаль.