Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

– Меньше месяца назад, – произнес он мягко, – случилось кое-что. Это было в Испании, ночью, когда мы грелись у костра… То, что произошло, касалось только меня… Обстановка была как всегда, ничего необычного… Но то, что стряслось со мной тогда, вселило потом в меня ужас. Однако овладевший мною страх не имел ничего общего с теми чувствами, которые испытываешь, идя сознательно на риск, неизбежно связанный с нашим родом занятий… Я, признаюсь, всегда боялся в душе, выполняя то или иное задание, – в чем, в чем, в этом-то я могу чем угодно поклясться тебе… Короче, я обнаружил внезапно, что перестал реагировать на что-либо, стал ко всему безучастен. Известие, которое получил я, должно было бы при иных обстоятельствах потрясти меня… Заставить взвыть от боли или привести в дикое бешенство… Но во мне словно умерло все. Я лишь отчитал человека, сообщившего мне о трагедии, за то, что он не сразу рассказал мне о ней. И добавил еще, что о подобных вещах следует докладывать как можно быстрее, не теряя зря времени… Видишь ли, он, не желая доставлять мне лишних страданий, никак не мог решиться открыть мне жестокую правду. – Дэвид положил свою руку на руку Джин и, помолчав немного, продолжил: – Я говорю это только затем, чтобы ты лучше поняла, что творится со мной в данное время. Ты вернула мне то, что я, как казалось мне, потерял навсегда, – способность испытывать разные чувства. И я ни за что не захочу теперь подвергать себя риску вновь лишиться этого дара.

– Ты до слез растрогал меня, – произнесла чуть слышно Джин, улыбаясь дрожащими от волнения губами. Глаза ее были увлажнены. – Разве тебе не известно, что девушки, слушая подобные вещи, просто не могут не разрыдаться?.. Да, мне многому еще придется учить тебя… О боже! – перешла она на шепот. – Прости, прости меня!.. Ты сказал – годы…

Дэвид потянулся к ней через стол. Их губы соединились в нежном поцелуе, и на душе у них сразу же стало легче. Он убрал с руки подруги руку и провел ласково пальцем по ее щеке.

По щеке, мокрой от слез.

К горлу его подкатил ком. И хотя плакать он не умел, у него было такое чувство, будто слезы душили его.

– Мы, конечно же, уедем отсюда вдвоем, не так ли, Дэвид? – спросила она.

Ее слова вернули Сполдинга к действительности… К той, другой действительности, которая уже не имела теперь для него такого значения, как прежде.

– Это исключено. Но скоро, очень скоро мы сможем быть вместе. Мне потребуется еще недели две, чтобы уладить кое-что… Тебе же за это время надо будет оформить свой уход с работы в посольстве.

Джин взглянула на него вопрошающе, но уточнять ничего не стала. Сказала лишь:

– Как я понимаю, тебе поручено… вывезти отсюда то ли какие-то чертежи, то ли техническую документацию – в общем, что-то в том же роде. Это так?

– Да.

– И когда же ты сделаешь это?

– Если все пойдет, как задумано, то через день или два. А может, и через три. Но это уже – самое большее.

– Почему же ты говоришь в таком случае, что тебе необходима еще пара недель, чтобы довести все до конца?

Дэвид заколебался было, не зная точно, как ответить на этот вопрос. Но затем он вдруг понял, что ему давно уже хочется выложить перед ней все как есть. Сказать ей правду. Ибо правда и только правда может помочь ему выйти из той ситуации, в которой он оказался.

– Начну с того, что в системе безопасности, созданной на секретном объекте под названием «Фэрфакс», кем-то проделана брешь…

– «Фэрфакс», – перебила Дэвида Джин, – упоминался уже в твоем досье.

– Это расположенный в Вирджинии разведывательный центр, имеющий для нас исключительно большое значение… Так вот, там убили одного человека. Моего друга. Признаюсь, я сознательно утаил от руководства данного объекта кое-какую информацию, которая могла бы помочь ему покончить с утечкой информации или – что, на мой взгляд, куда важнее – найти убийцу.

– Но почему, объясни мне, ради бога, ты поступил таким образом?