Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт (2007)

Опекуны Леона, Джонни и Хэл, облаченные в рубашки с короткими рукавами, следуя четким указаниям Сполдинга, встали по углам стены напротив дивана. Темные пистолеты в наплечной кобуре выделялись на фоне их белых рубашек.

Штольц, забрав у одного из сопровождающих металлическую коробку, велел Дэвиду сделать то же. Все три коробки легли на стол. Леон между тем даже не попытался поприветствовать своих нежданных гостей, нарушивших его уединение. Что же касается Штольца, то он отделался лишь легким кивком в сторону ученого. Было ясно, что Кенделл рассказал ему о состоянии физика, и немецкий дипломат вел себя адекватно тому, что он слышал.

Штольц обратился через стол к Леону:

– Чертежи по левую руку от вас уложены в определенной последовательности. К каждой из схем нами подготовлены двуязычные пояснения. Описания процессов – там, где они приводятся, – переведены дословно, с использованием английских аналогов или принятых в международной практике терминов, а нередко и того и другого одновременно… Неподалеку отсюда находится физик-аэродинамик из Пенемюнде, с которым мы легко сможем связаться в любой момент с помощью имеющейся в нашем распоряжении автомобильной рации. Его пригласили сюда для того, чтобы он, если вы того пожелаете, проконсультировал вас по тем или иным вопросам… И еще хотелось бы сказать вам одну вещь. Надеюсь, вы понимаете, что фотографировать чертежи нельзя.

Эжен Леон взял карандаш и что-то написал в блокноте. Оторвав страницу, он подал ее Сполдингу. Тот прочел:

«Как долго мне придется работать здесь? Это все чертежи или будут еще?»

Дэвид передал записку Штольцу. Тот ответил ученому:

– Вы будете находиться здесь столько, сколько потребуется, Herr Doctor. У нас осталась еще одна коробка, последняя. Ее доставят вам чуть позже.

– В течение ближайших двадцати четырех часов, – заявил тут же Сполдинг. – Я настаиваю на этом.

– Последний комплект чертежей мы сможем привезти сюда лишь после того, как нам подтвердят, что шифровка доставлена в Вашингтон.

– В посольстве, несомненно, уже подготовили ее, – сказал Дэвид, взглянув на часы. – Не думаю, чтобы было иначе.

– У меня тоже нет в этом сомнений, раз вы говорите так, – произнес Штольц. – Ведь обманывать нас бессмысленно. Вы не сможете покинуть Аргентину до тех пор, пока мы не получим соответствующего сообщения из… Швейцарии.

Сполдинг не смог определить, почему именно, но ему показалось, что в словах немца, хотя и произнесенных им твердым тоном, прозвучала какая-то неуверенность, никак не вязавшаяся с ультимативным характером подобного высказывания. Дэвид начал склоняться к тому, что Штольц нервничает, отчаянно стараясь при этом, чтобы никто не заметил его состояния.

– Я сообщу вам, отправлена шифровка или нет, сразу же после того, как мы уйдем отсюда… Скажу вам также, что я буду настаивать, чтобы чертежи оставались здесь. Уже после того, как доктор Леон удостоверится в том, что это как раз то, что нам нужно.

– Мы ожидали… этого… с вашей стороны. Вы, американцы, так подозрительны. Ну что ж, я не против. Но мы оставим тут, в гостиной, двоих из наших людей. Остальные же будут дежурить снаружи.

– Излишняя мера предосторожности. Что толку в этих чертежах, если они составляют лишь три четверти полного комплекта?

– Но и эти три четверти лучше того, что вы имеете, – парировал немец.

Следующие два с половиной часа прошли под скрип карандаша Эжена, треск радиосвязи, доносившийся из холла и кухни, монотонное перечисление цифр и под стук каблуков Генриха Штольца, который ходил из угла в угол по комнате, внимательно наблюдая за изможденным до предела Леоном, чтобы тот – упаси боже! – не сунул себе в карман или не припрятал где-либо еще кое-что из исписанных им блокнотных листов. Один из охранников ученого, Хэл, громко зевал, не обращая внимания на сердитые взгляды, которые кидал на своего напарника стоявший молча Джонни.