Альтмюллер в волнении принялся ходить по комнате, пытаясь размять затекшую от долгого сидения в кресле спину. Взгляд его задержался на кресле, в котором еще несколько дней назад сидел Иоганн Дитрихт.

Дитрихта уже нет в живых. Своенравный и незадачливый, он был найден в залитой кровью постели. Поскольку быстро распространившиеся слухи о бурно проведенном им накануне вечере порочили имя этого человека, было принято решение похоронить его тело как можно быстрее и тем самым покончить с разговорами о погибшем промышленнике.

Интересно, а как бы поступили американцы в подобном случае? Проявили бы такую же поспешность?

Альтмюллер усомнился в этом.

19 декабря 1943 года

Фэрфакс, Вирджиния

Свенсон стоял молча перед тяжелой стальной дверью сборного металлического строения. Лейтенант, находившийся на дежурстве, связался по внутреннему телефону с начальником охраны, назвал ему имя генерала и затем, положив трубку, вторично откозырял. Тяжелая стальная дверь открылась, и генерал вошел внутрь.

Начальник «Фэрфакса» был один, как и приказал Свенсон. Он стоял справа от стола с папкой в руках.

– Доброе утро, генерал, – приветствовал Пейс старшего по чину.

– Здравствуйте. Вы быстро управились с заданием, – отозвался Свенсон.

– Возможно, это не совсем то, на что вы рассчитывали, но это лучшее из того, что имеется… Садитесь. Я расскажу вам о кандидате. Если понравится, то папка ваша, а нет – мы отправим ее в архив.

Свенсон подошел к одному из стульев, стоявших перед столом полковника, и сел. Видно было, что он недоволен. Эд Пейс, как и многие из подчинявшихся ему участников тайных операций, вел себя так, словно был подотчетен лишь господу богу, причем и для всевышнего он не сделал бы исключения, подвергнув его, будто обычного смертного, проверке со стороны сотрудников «Фэрфакса». Свенсон подумал, что было бы куда проще, если бы Пейс отдал ему досье и предоставил возможность самому ознакомиться с содержанием папки.

С другой стороны, при составлении инструкций, которым следовали в «Фэрфаксе», учитывалась возможность, пусть и маловероятная, того, что выданные кому-то материалы могут попасться на глаза шпиону. Данное обстоятельство, однако, может сыграть на руку службе безопасности, важно только проследить за перемещениями разведчика, который проводит, к примеру, неделю-другую в самом Вашингтоне, а затем перебирается куда-либо еще – скажем, в ту же Новую Зеландию или на Соломоновы острова. В методах Пейса была своя логика: вовремя обнаруженная утечка информации, если таковая и в самом деле произойдет, позволит выявить месторасположение вражеской агентурной сети.

Все это раздражало до чертиков. А Пейс, похоже, чувствовал себя великолепно. Он начисто лишен чувства юмора, этот служака, подумал Свенсон.

– Человек, о котором пойдет речь, великолепно проявил себя в деле. Действует самостоятельно, на свой страх и риск, как и другие, отправленные нами в горячие точки. Свободно владеет несколькими языками. Обладает безупречными манерами и имеет надежное прикрытие. Моментально приспосабливается к новым условиям. Ведет себя непринужденно в любой социальной среде и где бы он ни был – на чаепитии ли в посольстве или в трактире, посещаемом каменщиками и прочим рабочим людом. Легок на подъем, пользуется доверием у окружающих.

– Все, что вы сказали, полковник, характеризует его лишь с положительной стороны.

– Если это действительно так, то я сожалею. Хотя он и в самом деле бесценен для нас в том месте, где пребывает сейчас. Но вы не дослушали меня до конца. Возможно, ваше представление о нем несколько изменится.

– Продолжайте.