Далее последовало долгое молчание, сопровождавшееся битвой взглядов, которую трудно было назвать иначе, как детской. Аделаида никогда раньше не считала себя упрямой — во всяком случае, не чрезмерно упрямой, — но всегда была честной. И сейчас, говоря по чести, могла сказать, что они ведут себя, как парочка упрямых мулов. Однако признавать, что у них обоих есть достаточные основания для такого нелепого упрямства, ей вовсе не хотелось. Коннор Брайс был ей не отец, не муж и не брат. И если он считал, будто ему полагается услышать от нее какое-то объяснение, он жестоко ошибался.

Аделаида, пожалуй, надеялась, что он скоро поймет свою ошибку. Это столкновение характеров оказывалось гораздо неприятнее, чем она предполагала. Она неловко перекрутилась на сиденье, да и нога начала зудеть еще раньше... и то, и другое ей следовало изменить поскорее.

Она попыталась потереть одну ногу другой, но мягкая кожа подошвы ее туфель успокаивала не больше, чем ветерок болезненный укус насекомого. Нога зудела все сильнее. Аделаида попыталась переменить позу, но это не помогало, а ерзанье на сиденье привело к тому, что луч солнца, проникший сквозь прореху в старой шляпке, стал светить ей прямо в левый глаз. Теперь она еще и косила.

Проклятие! Это было просто ужасно. К тому же, что было еще ужаснее, она заметила, как губы Коннора начали подергиваться в усмешке, а в его глазах заплясали веселые искорки.

Господи Боже! Ну какие из них выйдут муж и жена?! Он не испытывал к ней сочувствия, а она только и делала, что представляла себе жестокие пытки для него... и оба были страшно упрямы.

— Ну, ну, Аделаида, почешите ее. Я постараюсь не думать о вас хуже из-за этого.

Она сдалась — но только потому, что он сдался первым, — и, потянувшись вниз, поскребла ногу в зудящем месте. Это было истинным блаженством.

— То, о чем шел разговор между мной и сэром Робертом, не ваше дело.

— Напротив, все действия моей будущей жены очень даже меня...

— Я еще не согласилась выйти за вас.

— Но вы же не можете по-прежнему рассматривать сэра Роберта в качестве жениха.

— Я рассматриваю все варианты, — уклонилась она от прямого ответа, неготовая откровенно признать победу Коннора.

— Видимо, он был очень убедителен в своих извинениях.

— Сэр Роберт — человек весьма красноречивый.

В ответ Коннор смерил ее таким яростным взглядом, что она почувствовала полное удовлетворение. Затем он шевельнул поводьями и снова выехал на дорогу.

В следующие пять минут никто из них не нарушил молчания, но Аделаида все-таки исподтишка посмотрела на Коннора. Ей хотелось спросить его, что еще он знает о сэре Роберте. Были у него какие-то секреты, ей неизвестные? Вмешивался ли барон в ее жизнь? Но ей казалось неэтичным расспрашивать одного претендента на ее руку о другом. Что еще более важно, вряд ли каждый из них был источником достоверных сведений о другом.

Глава 12

Коннор направил фаэтон в узкую аллею, которую Аделаида хорошо знала. Она вела на север к тюрьме и расположенному за ней городку. Но задолго до тюрьмы находился Эшбери-Холл. Это огромное поместье с особняком было построено около тридцати лет тому назад эксцентричным отшельником-купцом. А спустя всего пять лет после завершения тот решил, что отшельником лучше быть в более благоприятном климате.

Находившиеся в нескольких милях от ее дома особняк и окружавшие его земли пришли в запустение. Ребенком она любила ускользать от присмотра, чтобы поиграть в разросшемся запущенном саду и, набравшись храбрости, заглянуть вместе с Вольфгангом в запыленные окна.