По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (2014)

— А что, если мы с тобой просто уедем? — спрашивает он, и сердце мое начинает биться быстрее. — Я не хочу оставаться здесь. Не думай, не из-за отца или брата — все это не имеет отношения… У меня совсем другое в душе, когда я вот здесь и ты рядом со мной. То же самое я чувствовал, когда увидел тебя в автобусе еще в Канзасе, как ты сидела там одна-одинешенька. — Он еще крепче сжимает мне руки. — Я понимаю, ты потеряла любимого человека, но… я хочу, чтобы ты была моей. Кэмрин, может, нам стоит вместе поездить по всему миру… Я понимаю, что не могу заменить тебе твоего…

Из глаз моих катятся слезы.

Но он понимает это по-своему.

Руки его вдруг слабеют, он отпускает меня и отворачивается. Тогда я беру его лицо в ладони, заглядываю в полные муки глаза.

— Эндрю, — горячо шепчу я, и слезы катятся у меня по щекам, — я всегда ждала только тебя. Даже с Иэном мне всегда чего-то словно не хватало. Я говорила тебе об этом, помнишь, той ночью в поле, я тебе рассказывала… — Я умолкаю, улыбаюсь и продолжаю снова: — Ты мой любимый, ты самый близкий мне человек, Эндрю. Я давно это знаю. — Я целую его в губы. — Да я представить себе не могу, как буду жить в этом мире без тебя, что стану делать. Мы просто должны это сделать вместе. Нам с тобой хорошо, когда мы в пути. Когда мы вместе. Вот чего я хочу на самом деле.

Глаза его увлажняются, но улыбка освещает его лицо, и слезы исчезают. Он прижимает губы к моим губам, впивается в них с яростью, также охватив мои щеки ладонями. Поцелуй его так неистов, что у меня перехватывает дыхание, но я отвечаю ему с не меньшей страстью, упиваясь его сладким дыханием. А он, не прерывая поцелуя, отнимает руки от моих щек, обнимает, крепко прижимает к себе и рывком заставляет встать вместе с собой.

— Сегодня я познакомлю тебя с мамой, — говорит он, вглядываясь мне в лицо.

Я хлюпаю носом и киваю. Слезы мои прекращаются.

— Я буду очень рада познакомиться с твоей мамой.

— Отлично. — Он освобождается от моих объятий и сам отпускает меня. — Пойду приму душ, потом сходим кой-куда в город, а когда она придет с работы, идем к ней.

— Хорошо, — говорю я, а сама улыбаюсь, не могу остановиться.

Да если бы и попыталась, ничего бы не вышло.

Он смотрит на меня долго, не отрывая глаз, похоже, ему не хочется оставлять меня даже для того, чтобы принять душ, глаза его сияют так же, как сияли после нашего выступления в баре «Олд пойнт». По его счастливому лицу видно, как много он хочет сказать мне. Но он не произносит ни слова.

Да это сейчас и не нужно.

Наконец Эндрю отправляется в душ, а я сажусь проверять мобильник: кто звонил, есть ли сообщения. Прозвонилась в конце концов мама. Оставила голосовое сообщение, рассказала про круиз на Багамы, целых восемь дней. Похоже, она серьезно втрескалась в этого своего Роджера. Возможно, придется смотаться домой и прощупать его на вшивость, так, на всякий случай, вдруг он ее ослепил чем-то: может, он богат, не то что мой папочка, или красавец писаный, красивее, чем Эндрю (впрочем, это маловероятно), или у него здоровенный… Не знаю, как, правда, проверить, если только задать маме прямой вопрос. Но этого я делать не буду.

Папа тоже звонил. Сообщил, что через месяц едет в командировку в Грецию, спрашивал, не хочу ли я прокатиться с ним. Очень хочу, но, папочка, извини, если я и поеду в Грецию в этом году, то только с Эндрю. Я всегда была папенькина дочка, но дочки рано или поздно вырастают, и теперь… теперь я принадлежу Эндрю.

Пытаюсь выбросить из головы сладкие грезы, гляжу, что там еще в мобильнике. Натали снова звонила, вместо того чтобы прикусить язычок и прислать текстовое сообщение. Понятно, она сейчас с ума сходит, хочет услышать, чем я занималась в последние дни и с кем. Кажется, пора прекращать, я ее уже долго мучаю.

Гмм… Написать ей, что ли, пару слов?