Я захватываю замок - Смит Доуди (1949)

Нежась в ванне, я думала о семье. Лишь благодаря горячей воде эти мысли не испортили мне удовольствие. Конечно, нам не позавидуешь: отец потихоньку дряхлеет в караульне над воротами, Роуз проклинает судьбу, Томас… Томас жизнерадостный парень, но всякому ясно, что он недоедает. Топаз явно самая счастливая – брак с отцом и замок до сих пор ассоциируются у нее с романтикой; сил ей придают рисование, лютня и первобытное единение с природой. Голову даю на отсечение, что под плащом на мачехе ничего не было, да и то, что было, она скинет на вершине насыпи.

Топаз долго работала натурщицей, поэтому нудизм ради нудизма ее не интересует – ей хочется слиться со стихиями. Однажды из-за этого вышло небольшое недоразумение с фермерами из Четырех Камней, и теперь голышом она разгуливает только по ночам. Зимой в таком виде, разумеется, не походишь, зато при малейшем намеке на весну Топаз сразу «открывает сезон». Удивительно морозоустойчива наша мачеха! Да, на улице стало теплее, но назвать погоду теплой язык не повернется. Бррр… Как же хорошо в горячей ванне!

Половину шоколадки я съела, а другую оставила Роуз, но Элоиза с такой надеждой виляла хвостом, что не хватило духу ей отказать. Собачья благодарность не знала границ: Элоиза скакала, рвалась ко мне, пыталась лизнуть мыло. Еле успокоила!

Только я намылила лицо, в дверь постучали. До сих пор не пойму, с какой радости я ответила: «Войдите». Наверное, машинально. И торопливо открыла глаза. Глаза тут же защипало. Снова зажмурившись, я кинулась нашаривать полотенце… Отвратительно чувствовать себя беспомощной!

Дверь тем временем скрипнула. С заливистым лаем собака рванула вперед, просто чудом не сметя мою ширму.

Несколько секунд в кухне стоял адский гвалт: Эл надрывалась от лая, а двое мужчин пытались ее утихомирить. Отзывать разбушевавшуюся собаку не имело смысла: во-первых, она не кусается, а во-вторых, мне не хотелось объяснять, что я в ванне. Тем более когда не во что завернуться. Проморгавшись, я завертела головой по сторонам. Полотенца не было – видимо, осталось в кухне.

Слава богу, хоть Элоиза угомонилась!

– Но ведь сказали «войдите», ты тоже слышал? – уточнил один мужчина у другого.

По произношению я поняла, что незваный гость – американец. Голос мне понравился – приятный. Так в американских фильмах говорят положительные герои. То есть не гангстеры.

Тут он громко спросил:

– Есть кто живой?!

Однако его спутник велел не шуметь.

– Хочу сначала немного осмотреться, – пояснил он. – Место великолепное…

Голос второго меня озадачил: необычный, очень спокойный и интригующий; произношение не английское, не американское, но без иностранного акцента. Такого я еще не слышала.

– Представляешь, эта часть стены когда-то принадлежала замку, – снова заговорил второй.

Его слова привели меня в ужас – сейчас они подойдут к камину, чтобы рассмотреть стену! К счастью, на лестницу вышел Томас. Незваные гости объяснили, что случайно свернули к замку, а машина увязла в грязи, и теперь им нужна помощь.

– Даже если придется оставить ее здесь на ночь… Мы решили, вас все равно нужно предупредить, – сказал «американский голос», – автомобиль перегородил дорогу.

Томас засобирался с ними на улицу посмотреть, в чем дело, и, судя по шороху, достал из прачечной сапоги.

– Какой у вас чудесный старый дом! – восхитился «необычный голос».

Я похолодела: вдруг они пожелают оглядеться? Но другой мужчина просто спросил, нет ли у нас лошадей, чтобы вытянуть застрявший автомобиль. Через минуту незнакомцы и Томас вышли на улицу. Хлопнула дверь. Слава богу!

И все же мне стало немного грустно, что кавалеров у нас никогда не было и не будет. Интересно, как выглядят те двое? Я попыталась по голосам вообразить их лица… и тут же спохватилась: вода остывает, а я не выкупалась!