Эммануэль. Римские каникулы - Арсан Эммануэль (2015)

Все сидят в глубине большого помещения, освобожденного от всех лишних предметов. Скамейки расположены полукругом, и большой дубовый стол отодвинут к стене: таким образом образуется некое подобие амфитеатра. Еды никакой нет, но вокруг двух больших бочек суетятся пастухи, постоянно наливая вино в чашки или стаканы, которые затем передают из рук в руки.

Князь Маджоре сидит в кресле в центре стола. Лицо его потемнело, вид рассеянный, он потирает подбородок кулаком. Князь положил ноги на плечи мальчика, которого, кажется, вовсе не смущает такая тяжесть.

Справа и слева от князя есть свободные места. Позади Маджоре, неподвижная и надменная, стоит Сильвана. Она не сводит взгляда с Эммануэль с того момента, как она вошла в помещение в сопровождении Ореста и Гизы, одетая в длинную шифоновую рубашку, ниспадающую до лодыжек. Эта одежда заменила ей платье, безжалостно порванное и испачканное Людовико. Без извинений, сопровождаемая повелительным взглядом Сильваны, она садится рядом с героем праздника. Менее церемонно, прокладывая себе путь коленями, Орест и его жена садятся слева от князя, который обращает на них свой мрачный взгляд, смягчающийся под развязной улыбкой Гизы. Князь с нежностью запускает руку в густые волосы своей дочери-любовницы.

Эммануэль, со своей стороны, принимает вид послушной школьницы. Терпеливой и внимательной. Но вдруг под жалобные звуки волынки сцена оживает. От поильного устройства выходят вперед, построившись в два ряда, двенадцать молодых обнаженных людей, удивительно красивых. Эммануэль узнает в них эскорт Марсии из первой половины ночи. Самому старшему не больше восемнадцати лет… Их животы плоские, бедра узкие, ягодицы поджарые, а члены – еще не возбужденные, однако они уже набухли и имеют очень правильную форму. Странное сходство между их подростковыми лицами поражает Эммануэль…

В амфитеатре поднимается сконфуженный шум. Княгиня Марсия медленно входит через дверь и движется по направлению к центру помещения, словно идет по театральной сцене. Она хватает кнут, прикрепленный к ее запястью металлическим кольцом.

Она направляется к группе молодых людей, осматривает их, проверяя взглядом члены, бедра, ягодицы. Член одного из них, более эмоционального, чем другие, эрегирует. Марсия ударяет по земле коротким ударом кнута.

– Еще рано, – говорит она.

Потом она нетерпеливо поворачивается к загородке, за которой, вырисовываясь в отсветах огня, виден гордый силуэт цыганки.

– Что это значит? – тихо спрашивает князя Эммануэль.

– Они будут сражаться. Моя жена любит подобные представления.

– А вы?

– Мне они не отвратительны. Но я устал от того, что моя жена всегда побеждает.

– А какой приз ожидает победителя?

– Тот, кто выиграет, сможет делать то, что он захочет. И самое главное – сделать с другими людьми, что захочет.

– Соблазнительная программа! – говорит Эммануэль, забавляясь. – Но если Марсия проиграет?

– Она не проиграет.

– Заключим пари?

Князь бросает на нее острый взгляд.

– И что бы вы хотели в качестве ставки?

– Здесь нет ничего, чем я не могла бы обладать, если бы даже и захотела. За исключением вашего скипетра.

– А я, что получу я, если выиграю пари?

– То, что вы могли бы взять только силой. Но вы слишком галантный, чтобы привязывать меня к поилке.

– Договорились, – говорит князь, улыбаясь.

Любопытство вынуждает Эммануэль вновь посмотреть на сцену. Цыганка стоит перед княгиней, а молодые люди за нею образуют живую изгородь. Княгиню сопровождает карлик в красных штанах и зеленой куртке, который вдруг прыгает, как дикий зверь, как ужасное чудовище: ростом он всего лишь с метр, но у него длинные руки, узловатые вены, огромные кисти. Мышцы его коротких ног вибрируют. Он больше походит на обезьяну, чем на человека. Но под выдающимся вперед бугристым лбом его глаза блестят лазурным оттенком.

Эммануэль вздрагивает. Она шепчет князю: