Эммануэль. Римские каникулы - Арсан Эммануэль (2015)

Один час прошел, или один день, или только одна минута – Эммануэль не знает. Она поднимается на локти, вся разбитая. Ее усталые глаза замечают свечение, возникающее из темноты. Эммануэль хочет бежать навстречу этой надежде, но она не смеет встать. Она ползет в этом направлении – потому что свет идет снизу – с осторожностью, словно боясь, что от поспешного жеста свечение исчезнет. Она чувствует, что пол неровный, и ее охватывает радость, когда ее пальцы встречают вертикальное препятствие. Это ступенька, и она преодолевает ее по-прежнему ползком. Она могла бы встать, но предпочитает продолжать свой путь именно так. Теперь в голове у нее прояснилось, и силы вернулись к ней. Она различает некоторые неровности поверхности – там, где падает свет. Эта поверхность состоит из булыжников, вкопанных во влажную землю. Таким образом, эта расселина выходит в парк или на дорогу, а не на внутреннюю часть виллы. Открытие окрыляет ее: она все-таки сумела выйти к назначенному месту. Ее руки касаются деревянной двери, она ищет замок, но не может его найти. Нет также и защелки, но зато есть железный прут, который проходит в продольном направлении, и оба его конца закреплены в стене. И вот она уже стоит.

Эммануэль с облегчением отмечает, что свет, который помог ей выбраться, достаточно освещает подземелье за ней, чтобы она могла его рассмотреть. Наконец, она видит потолок, поддерживаемый высокими балками, гладкие стены, и в одном углу – кучу устрашающих инструментов, напоминающих орудия для пыток. На полу она замечает прямоугольный предмет, который напоминает ей большую коробку. Она инстинктивно тянет его к свету, погружая в него руку.

Эммануэль едва сдерживает крик: предмет, который она подняла, это не что иное, как голова одной из танцовщиц, а коробка полна головами и руками, выполненными из слоновой кости. Но там нет ни одного тела. «Невозможно, – шепчет Эммануэль. – Зачем? Кому это нужно?»

Шум шагов, ослепительно-яркий свет мощного фонарика, ее имя, выкрикнутое тревожным голосом, эхо которого отражается через все подземелье:

– Эммануэль, Эммануэль…

Она находит в себе силы крикнуть:

– Я здесь… Помогите!

* * *

Во второй половине дня нежный золотистый свет солнца заполняет собой весь парк. Сидя перед Сильваной, Эммануэль перечитывает короткое письмо Жана:

Эммануэль, возлюбленная моя!

Я знаю, что с тобой все в порядке и что ты показала себя очень смелой. Я люблю тебя. Ты нашла, как мне сказали, добрых друзей, и я жалею, что не знаю их. Я люблю тебя. Я хотел бы, чтобы наша разлука поскорее закончилась, но мне мешают определенные трудности. Твоя хозяйка должна проинформировать тебя. Прости меня за сухую жесткость этих строк. Я люблю тебя.

Жан.

Под его подписью стоит лихорадочная, почти неразборчивая приписка Марианны на английском языке: Я тебя ненавижу. Возвращайся.

Эммануэль передает письмо Сильване. А та спрашивает, беря его в руки:

– Она ревнует?

– Марианна? Очень сильно.

– А я больше не буду. Ты исцелила меня. Если у нас будет дочь, мы назовем ее твоим именем.

Эммануэль ошеломлена.

– Как вы объявите об этом – в вашем окружении, в вашей среде?

– Мы можем все изменить. Можно уехать из Рима как брат и сестра, а приехать в Бангкок уже как пара.

– В Бангкок! А я? Когда я вернусь туда?

– Скоро. Но перед этим тебе следует совершить другое путешествие. Ты уезжаешь послезавтра. Я пока не могу тебе сказать, ни в каком направлении, ни каким транспортом: пока еще слишком рано. Но ты поедешь не под своим именем. Завтра тебе дадут сиамский паспорт. Ты станешь женой дипломата, который будет ждать тебя при приземлении. Ничего не бойся.

– И в чем заключается моя миссия?

– Считается, что будет лучше, если ты узнаешь об этом только в последний момент. Не обижайся на меня… Кроме того, я думаю, что это дело должно быть закончено к твоему возвращению.